Лунный хостел
Шрифт:
– Мне поможет разве что операция! Но на нее нет денег. Вернусь, может, сделаю, на стипендию, которая накопится. Хотя за полтора месяца какая там будет стипендия. – эти мысли меня совсем не радовали. Я прошел в ванную комнату и посмотрел в зеркало на глаза. Краснота стала почти незаметной. Тут же послышался страшный возглас.
Мирон стоял возле приоткрытого шторой окна и держал в руках бабочку. Она не двигалась. Она сгорела на солнце.
– Так коротка была ее жизнь. Зря только взял их. Сгорела, полезла за штору и сгорела. Может водой полить?
– Кажется, ты прав. Она сгорела, – только и смог ответить
Лужица компота в контейнере осталась будто нетронутой. Мирон положил бабочку в сложенный напополам лист бумаги. Мы ушли из комнаты на завтрак.
Еда казалась обыкновенной. Каша, йогурт, печенье. Хотя все вокруг и обсуждали, что месяц будут вкусные завтраки с йогуртами, нам было не до этого. Каша застревала в горле, после незадавшегося утра в каюте. Мы винили каждый себя. Было обидно за то, что я предложил выпустить бабочку, не продумав такой исход. А Мирон корил себя за то, что вообще взял живых существ на борт.
После еды нас тут же распределили по секторам. Космический геолог, к которому, я был представлен, оказался немногословным. Он посадил меня перед приборами, представился, сказав, что его зовут Дмитрий, и начал свою привычную работу, видимо, ожидая от меня инициативы.
Я почти ничего не спрашивал. Отбиваясь от грустных мыслей, я не хотел отвлекать человека от работы. Что-то в датчиках я понимал, но все полтора часа просидел, смирно наблюдая за происходящим. Дмитрий поблагодарил меня за компанию, и мы распрощались, как только прозвенел его будильник. По глупости я уточнил:
– Что мне теперь делать?
Он с усмешкой ответил:
– Сейчас у вас свободное время, – на лице читалась зависть, что это свободное время есть только у нас – стажеров!
Мирона в комнате не оказалось, я думал, что он еще не вернулся со своей стажировки.
Чтобы не терять времени, я стал разбирать вещи в тумбу. Вместо шкафов, каждому полагались небольшие комоды и тумбочки возле кроватей. Вся одежда уместилась у меня в двух ящиках. Верхний выделил под мелочи: планшет, блокнот с карандашом, и часы, наручные, отцовские со стальным ремешком. Я всегда таскал их с собой. Это мой талисман. Помню, в восьмом классе, я всегда носил с собой авокадо. Это было мое спасение, если нечего есть в столовой, или когда мне становилось страшно и некомфортно. Однажды в перерыв я стал чистить мягкий фрукт от самой узкой части вниз, как банан, вернее, как грушу, если бы ее кожура могла легко сниматься. В школе меня и так все считали ботаником, а здесь еще и картина с авокадо. Мне становилось спокойнее, когда я ел, потому что я думал только о том, какой полезный продукт, вспоминал его аминокислоты и представлял, как они повлияют на мой организм. Какой-то парень из старших классов это заметил и рассказал всем. С тех пор в школе меня называли не ботаном, а обиднее – авокадо. В старших классах называть так было некому. Так как ботаников наподобие меня стало подавляющее большинство, и я на их фоне был полным разгильдяем, еще и с крутыми часами отца.
Я бережно убрал часы и снова закрыл штору, так как становилось невыносимо жарко в комнате.
Отправившись за инженером проектировщиком, Мирон попал в настоящую мастерскую ЛКС. В небольшом помещении стояло множество досок с чертежами, несколько удобных столов, положение которых менялось во
– Эй, парень, ты знаешь почему, мы здесь ходим, как на земле? – спросил уже знакомый куратор Фин. Он оказался инженером.
– Знаю! – ответил Мирон. – Это все из-за центробежной силы. «Искусственная гравитация», – проходили эту тему на лекциях.
Оба инженера засмеялись.
– Если знаешь, тогда мы молчим, – добавил второй инженер. – Хочешь взглянуть на новый проект с искусственной гравитацией? – Мирона заинтересовало их предложение. – Здесь немного другая система, мы все-таки на спутнике, и база никуда не двигается. На создание ЛКС ушли десятки лет. А вот новая экспедиция на Марс, должна отправиться на целом корабле с искусственной гравитацией. Все дело в сферах! – многозначительно сказал инженер, но Фин тут же перебил его.
– Эй, не слишком ли много ты говоришь мальчонке? Нам было велено провести краткую ознакомительную беседу об этой базе, а ты уже на Марс замахнулся, – возмущался тот.
Мирон молчал. Он не хотел встревать в междоусобицы двух опытных космонавтов, и уж тем более настаивать на открытии подробностей колонизации Марса. Все знали – эта тема засекречена, и боялись, что разработки системы попадут не в те руки.
«Захотят, сами расскажут», – думал парень. «Лишние подозрения или клеймо шпиона из-за не вовремя сказанных слов, ни к чему», – он молча присел на стул возле одной из досок. – На самом деле я много знаю об искусственной гравитации на станции, но не понимаю на деле, что здесь вращается. Мы ведь этого не ощущаем.
– Хороший вопрос, – произнес инженер. Мирон заметил, что на груди его уже красуется бейджик с коротким именем Ян. – Если смотреть глобально, мы находимся внутри огромного бублика, который висит над поверхностью луны и постоянно вращается.
– Но я всегда думал, что станция стоит на луне. Так показано на всех буклетах. Да и как же окно? В него же видно постоянно одну картину с одним и тем же ракурсом, – парню стали интересны все подробности.
– Ну вот, ожил и сразу накидал нам расспросов, – Фин закатил глаза и принялся мастерить небольшую фигурку космического корабля. Ян продолжил свой ликбез.
– Вот ты внимательный. Вращение бублика – это первые разработки ученых. Сейчас много новых технологий, которые позволили нам устроить искусственное гравитационное поле, не вращая при этом базу. Но она все же продолжает парить над поверхностью луны. Стоит на лунном грунте только ее наружнее кольцо. В подробности вдаваться не буду, скажу лишь, что второе кольцо, которое мы не видим, вокруг базы вращается с огромной скоростью, а магнитное поле в этих стенах, создает ту самую искусственную силу тяжести, – Ян указал на несколько схем, красующихся на одной из досок.
– Стало понятнее, спасибо, – поблагодарил Мирон и тут же добавил. – Почему к новичкам столько недоверия? Мы ведь подписываем те же самые документы о неразглашении.
Инженеры переглянулись. Фин молча встал и вышел из мастерской.
– Не стоит поднимать при нем эту тему. Просто поверь, Фину неприятно слышать о недоверии по личным причинам, – сухо произнес Ян и достал несколько чертежей из ящика. – Вот, смотри, если интересно. Никто, в общем-то, не против. Эти схемы ЛКС давно бродят на просторах интернета, только вот они не должны там быть!