Лунный плантатор
Шрифт:
— Вольдемар, — сказала женщина из спальни. — А он хам! Меня бабой обозвал, — и она добавила, обращаясь уже к Родиону. — Молодой человек, бабы на базаре, а я интеллигентная женщина. И впредь я бы попросила выбирать выражения…
— Заткнись, — рявкнул Луноход.
— Фи, — обиделась она. — Все мужики хамы и жлобы… — констатировала женщина. — Слова больше не услышите. Мудаки.
— Ты понял с кем живу? — то ли спросил, то ли просто сказал Луноход Родиону и крикнул в сторону спальни, — Сама дура!
— … — высокомерное молчание было ему ответом.
— И, типа, чего ты здесь чалишься? — Луноход отвел ружье от лица Родиона, решив, что нежданный гость достаточно безопасен, — это же, типа, моя хата, а не проходняк какой-нибудь!
— Разговор есть, — чуть понизив голос, с легким оттенком секретности произнес Родион.
— А-а-а-а… — протянул Луноход, — и поставил ружье не предохранитель. — Ты, типа, от Жука, гонец? Я же ему вчера сказал, что меньше чем за пять косарей я в этот блудняк вписываться не буду! Или, типа, он передумал?
— Нет, — сказал Родик.
— Не передумал!? А чего Жук хочет?
— Не знаю, — пожал плечами Родик.
— Не понял, — на Физиономии Лунохода отразилась напряженная работа мысли.
— Не знаю я никакого Жука, — уточнил Родик. — Кстати, а кто это?
— Баклан один, — как бы между прочим заметил Вовчик и злобно посмотрел на Родика. — Значит ты от Пантелеева? — сказал он с угрозой в голосе. — А в морду тебе не дать? — Луноход сжал увесистые кулаки. — А? В морду!?
— Нет, я не от Пантелеева, — поспешил заверить его Родик. — Я по поводу антиквариата.
— А-а-а-а, — рот Вовчика расплылся в улыбке. — Значит ты от Константина Ираклиевича?
— Да, — сказал Родик, не предполагавший, что все будет так просто. — Я от Константина Ираклиевича.
— А, что с Андроном? — участливо спросил Луноход. Почему Константин Ираклиевич его не прислал? — он отодвинул портьеру на окне и спрятал за нее помповое ружье. — Ты извени, что я так тебя встретил… Типа, сам понимаешь, незнакомый чувак, сидит в кресле, а я типа с бодуна…
— Приболел немного, Андроша, — с грустью в голосе сказал Родик. — Грипп, знаете ли… Осень…
— А ты кто есть Иракличу?
— Я — внучатый племенник…
— И зовут тебя…
— Родион.
— Замечательно! — воскликнул Луноход. — Катя! Свари-ка нам, типа, кофе!
— Сам свари, — послышался из спальни недовольный женский голос. — или прислугу найми…
— А ты у меня кто есть? — Луноход подмигнул Родику. — Катюха, жена моя, — сказал он шепотом и добавил уже громко. — Катя, пятьдесят баксов в гору!
— Засунь себе их знаешь куда?
— Сто баксов, Катя, или я пойду сам сварю! Мне не в падлу! — Луноход прислушался к тому, что творится в спальне.
В дверях появилась крупная, симпатичная брюнетка с мазками полустершейся косметики на лице, в коротком шелковом халатике и пушистых меховых шлепанцах. Она молча подошла к Вовчику и протянула руку ладонью вверх.
— Позолоти ручку, любимый, — сказал Катя.
Луноход снял со спинки кресла джинсы, порылся в карманах и выудил оттуда несколько смятых стодолларовых бумажек. Один такой смятый фантик он кинул на ладонь своей супруге. Та зажала его в кулачке и пошла на кухню картинно виляя мощными бедрами.
— Ишь, как задницей крутит! — рассмеялся Вовчик. — Это перед тобой, — сказал он Родиону. — Специально, что бы я ее к тебе приревновал! И принеси мне бутылку шампусика! — крикнул он вдогонку Кате. — Башка, млин, болит!
— Это, ж кость, чего ей болеть! — послышалось из кухни. — Таньку попроси. Чего она дрыхнет как сука последняя.
— Я не дрыхну, — послышался из спальни жалобный, почти детский голосок. — Я мле-е-е-ею.
— Любовница моя, Танька, — Вовчик представил голосок Родиону. — Танюха, кончай, типа, блеять, — в приказном тоне произнес он. — и принеси мне, типа, бутылку шампусика и два, типа, стакана.
— Я не блею, а мле-е-е-ею, — настаивал голосок на своем.
— Мне, типа, фиале-е-е-етово, — по козлиному проблеял Вовчик. — Потом возьмешь пылесос и проведешь приборку в квартире!
— Фи-и-и-игушки, тебе, Вовчик!
— Нет, ты, понял? — Луноход раздосадовано посмотрел на Родика. — С кем приходится жить? Понял?
— Женщины, — пожал плечами Родик и усмехнулся. Мол, сочувствую.
— Сто баксов, Таня, — крикнул Вовчик. — И без базара!
В дверях появилось чудное, худосочное, но миловидное создание в Вовчиковой рубашке и босиком. На цыпочках она подошла к Луноходу, поставила перед ним на столик бутылку шампанского и два фужера и протянул ручку ладонью вверх.
— Позолоти ручку, любимый!
К ней на ладонь лег еще один скомканный портрет американского президента.
— Мерси, Вовчик, — сказала Таня и ушла в спальню, похотливо взглянув на Родиона.
— Дорого ж они тебе обходятся, — сказал Родик.
— А, — небрежно сказал Луноход, запахнул полы огромного атласного, стеганого халата, уселся в соседнее кресло, взял в руки бутылку шампанского и сдернул с горлышка золотинку. — На самом деле это, типа, игра такая. Все равно они эти бабки из меня высосут как нефиг делать. «Вовчик, купи то! Вовчик, купи се!» — кривляясь, передразнил Луноход своих женщин. — А так… — раздался легкий, приглушенный хлопок. Из горлышка бутылки белой струйкой, как из ствола револьвера поднимался зыбкий дымок. — Держи! — Вовчик наполнил оба фужера и один протянул Родику. — А так я им говорю: «У вас, бабоны ест? Вот сами, типа, и покупайте!»
— Хитро придумано, — согласился Родион.
— А то! — Луноход подмигнул Родику и поднял фужер. — Ну? За свободную, типа, конвертируемую любовь?
— Годится, — сказал Родик и чокнулся с Луноходом. — А как они между собой уживаются?
— Как нефиг делать! — рассмеялся Вовчик. — Во-первых они не со мной уживаются, а с моей зеленью. А зелень — она действует очень, типа, примеряюще. А во-вторых у них вахтенный метод. Неделю Катька — моя жена, неделю — Танька. Очень удобно и никому, типа, не обидно! — Вовчик с удовольствием отхлебнул из фужера. — Ох, хорошо! Ты, типа, не обращай внимания, — обратился он к Родику. — Мы тут вчера гульнули малость… Сейчас, типа, Танюха порядочек наведет… Так, как там Константин Ираклиевич поживает?