Лунный плен
Шрифт:
Совсем небольшая круглая комната, как и описывал Рик – настолько, что мой несчастный фонарик осветил ее полностью, слизав глубокие тени. Все как на ладони – возвышение, напоминающее алтарь, и моя цель – круглая шкатулка. Ловушек быть не должно, кроме заточенных под нее саму, но я замер на пороге, чувствуя осязаемую опасность. Как будто незримая рябь оттолкнулась от стен и потянулась ко мне щупальцами мариинского осьминога 5 . Еще и пульсар заметался в стеклянном плену, как спятивший болотный огонек. Или это снова побочный эффект от энергетического слепка?
5
Мариинский
Ведь все так, как и говорил Рик. Амулет нейтрализовал ловушки, казалось бы – хватай и сматывайся. Возможно, новые страхи – тоже плод своеобразной магии, чтобы помешать взломщикам. Но интуиция – верная подруга, которая никогда мне не изменяла, цепко держала за плечо и не позволяла пересечь порог.
В воздухе ощутимо похолодало, изо рта вырвалось облачко пара. Нет, надо уносить ноги – и к дракону заказ вместе с репутацией в гильдии. Шкура дороже. Кое о чем Рикард умолчал – или попросту не знал? Нас ждет интересный разговор, если выживу. Неизвестно, как бы я поступил, оставайся все по прежнему, но гулкие шаги стражников, патрулирующих башню, разнеслись эхом по каменным сводам. Вознеся молитву Луне, я ступил за порог. Дверь снова материализовалась, скрыв меня от гвардейцев.
А невидимые щупальца обхватили грудную клетку, лишая возможности дышать. Драконовы потроха… Оседая на пол, я мог только наблюдать, как крышка белой шкатулки медленно открывается, выпуская темный туман. Клубясь над полом, он гладил энергетический слепок императрицы, обхватывающий мою ауру плотной перчаткой. С негромким звуком разбился пузырек с пульсаром, но я даже не мог повернуться в его сторону. Непроницаемая темнота…и чей-то удаляющийся смех…
Глава 3. Лидия
Несколькими часами ранее.
– Безумие – отрава… – я запнулась, вглядываясь в рукописные строчки Книги поэзий, – оправа для любви.
– Верно, дитя, – Великая жрица Майра одобрительно кивнула, а я подумала, что мой – первый – вариант куда правдивее. Но второй несомненно поэтичнее, а уж мудрейшему Алиссану виднее, как складывать слова в стихи.
Шел урок снартарилла – языка солнечных эльфов. Одна из немногих наук, которую я впитывала охотнее, чем песок воду. Волей или шуткой богов, но так вышло, что я простолюдинка среди Перворожденных, человек в обители снарров. И если в моих силах хоть немного уравнять шаткое положение, глупо этим шансом не воспользоваться. И пусть большинство давно перешло на всеобщий, и снартарилл остался прерогативой официальных документов да императорской короны, между собой некоторые эльфы до сих пор беседовали на своем.
Уязвляло то, как Феликс переходил на снартарилл, если я становилась случайным свидетелем его разговоров с советниками или военачальниками. Последние, к их чести, имели больше уважения и в моем присутствии заговаривали исключительно на всеобщем. А он… В сердце распускались ядовитые цветы обиды. Я ведь могла его полюбить. Чистой и незамутненной любовью девчонки, впервые познавшей мужчину. Его – императора, супруга, защитника…
– Дитя, ты напрасно призываешь тьму к себе в душу, – синие глаза древней снарр'ит 6 были самой вечностью. Не раз казалось, что жрица видит меня насквозь, и сейчас мурашки пробрались под плотное платье. Не стоило забывать, что эта красивая светловолосая женщина – с виду едва ли разменявшая четвертый десяток – застала Пятую Эпоху. А это очень, очень давно! Такая седая древность, что мне и не снилась. Нет, снарры не бессмертны, как это рисуют сказки, но по сравнению с человеческим веком их жизнь можно приравнять к бессмертию. Увядание эльфов происходит так же медленно, как опадание листвы для бабочки-однодневки. Так говорит жрец Саймон, мой учитель из числа людей.
6
Снарр'ит – солнечная эльфийка, производное от названия расы / уважительное обращение к женщинам снарров.
– Простите, снарр'ит? – пропасть между нашими расами дышала холодом вечных снегов. Меньше всего хотелось, чтобы жрица узнала о моих неподобающих мыслях…и донесла императору.
– Безумие – оправа для любви, – повторила древняя строчки поэмы, – его любви к тебе.
Я вздрогнула. Нет никаких сомнений, что она говорит о Феликсе. Но зачем? Это такая проповедь? И почему мне напоминают о его якобы любви, когда я почти убедила себя в том, что имею полное право тянуться к теплу другого человека?
– Давайте вернемся к творчеству Алиссана, – довольно холодно проговорила я.
– Непременно, Лидия, – Майра смотрела мягко и ласково, – но я хотела бы помочь тебе не только в снартарилле. Я знаю, что ты чувствуешь.
Да неужели?
– Феликс разрушает все, к чему прикасается, – продолжила жрица, – его любовь – тяжкое бремя. Ты знаешь, почему?
Что за глупые вопросы? Наставница решила в шарады поиграть? Почему – да потому что тиран, – и это было самым лестным словом из тех, что пронеслись в моей голове.
– Не суди его строго, – как заботливая матушка, говорила жрица, и я дальше слушала только из вежливости, – ты знаешь, что солнечные эльфы никогда не смешивали свою кровь с людьми?
Это она намекает, что Феликс меня облагодетельствовал? И я еще благодарной быть должна? Видимо, что-то в моих глазах отразилось, отчего Майра стала говорить быстрее – дабы успеть, пока я не закрылась окончательно.
– Так вот, в отличие от лунных собратьев, снарры никогда не заключали союзов с людьми. Поэтому их душа медленнее взрослеет. Гораздо медленней, чем у людей или у истайров.
Я начала догадываться, к чему клонит жрица, но легче от этого знания не становилось.
– Император молод, дитя, – женщина подтвердила мою догадку, – очень молод душой. Его эйши незрел, как у человеческого отрока.
– И когда он созреет?
– Через несколько веков.
Я подумала, что ослышалась, но жрица не отрывала от меня испытующего взгляда.
– Через несколько веков… – одними губами повторила я. Когда это случится, меня уже давно не будет, – думаете, мне стало легче?
– Станет, когда придет понимание.
Невозмутимость жрицы начала выводить из себя.
– Зачем же тогда Его Величество взял меня в жены? Подождать не мог пару веков, и потом найти себе супругу?
– Империя на грани войны, – едва слышно ответила Майра, ее голос шелестел старыми листьями на ветру, – у него не было этого времени. Народу нужна надежда, а лучшее ее проявление – это уверенность, что династия не прервется. Наследник.
Вот оно как… И теперь понятна ярость Феликса по поводу отсутствия оного.