Львовская гастроль Джимми Хендрикса
Шрифт:
Два стакана водки изменили походку Алика. Он шел слегка покачиваясь. Походка Рябцева была более твердой.
Остановились на тротуаре, как только слева вынырнул край знакомого трехэтажного дома.
— Как самочувствие? — спросил бывший капитан.
— Нормально, — выдохнул Алик.
— Видишь, — прошептал Рябцев, — работает!
И вдруг над головой резко закричали-захохотали чайки. И Алик, и Рябцев задрали головы и увидели крупных белых птиц, беспокойно кружащих над крышей дома.
— Пойдем! — скомандовал Рябцев.
Они сошли с тротуара во двор. И увидели большую чайку прямо на дорожке, ведущей к низенькому желто-зеленому заборчику, за которым на пеньках перед квадратным столиком кто-то сидел. Алик присмотрелся.
— Их там двое! — прошептал Рябцев.
— И один из них в моей шляпе, — недовольно добавил Алик.
По мере их неспешного приближения к столику сырой ночной воздух становился плотнее. Он словно мешал им идти, хотя ни в каком движении не пребывал. Не было не только ветра, но даже и ветерка.
Пошатываясь, Рябцев и Алик остановились у пеньков и столика. Сверху захлопали крыльями обеспокоенные чайки. Снова закричали-захохотали противными голосами.
— К вам можно? — спросил уже слегка заплетающимся голосом бывший капитан КГБ.
Два человека, сидевшие друг напротив друга, обернулись. Пораженный Алик понял, что знает их обоих. И этого лохматого моряка в черном бушлате поверх грязной тельняшки, на голове которого теперь хорошо сидела его, Алика, коричневая кожаная широкополая шляпа, и своего приятеля Юрка Винничука, выражение лица которого подсказывало, что пил он в этот вечер отнюдь не вино. Юрко снял с носа очки, протер их платочком и снова надел, уставился на непрошеных и нежданных гостей.
— Если со своим пришли, то садитесь! — сказал лохматый моряк.
— Со своим, — закивал Рябцев, приподняв рукой спортивную сумку так, чтобы им было видно.
Алику первым делом захотелось снять с головы моряка свою шляпу. Но он сдержался, помня старый принцип: «все проблемы решаются любовью, а не силой».
— Так мы, когда к Марселю подходили, — снова заговорил моряк, возвратив взгляд на Винничука, — всегда справа замок графа Монте Кристо оставляли. Он там совсем рядом с портом…
— А? — Юрко Винничук дернулся, отвлекся от Алика с Рябцевым и уставился на рассказчика. — А он что, точно там сидел?
— Точно! — кивнул тяжелой головой моряк. — И не он один! Там и наши сидели…
— Ваши? — переспросил Винничук и снова краем глаза покосил на присевших рядом непрошеных гостей. — Нет, ты мне скажи, как ты сюда попал!
— Надо налить, а то душа болит очень! — бомж-моряк тяжело вздохнул.
Винничук поднял с земли бутылку водки и налил в пустые стаканы. Снова покосил взглядом в сторону пришедших, но теперь как-то основательнее. Успел кивнуть Алику, а на Рябцева посмотрел пренебрежительно.
Рябцев положил спортивную сумку себе на колени, раскрыл ее и спокойно и методично вытащил из нее и разложил на столе еду, поставил между собой и Аликом бутылку водки, достал те же одноразовые стаканчики. Наполнил.
— Сюда?! — после короткой паузы выговорил моряк. — Да это когда по Черному на сухогрузе ходил… Ночью, когда на вахте стоял, русалка подплывала поговорить… Сказала, что она галицкая или, как ее, гуцульская… короче та, что с Галичины… Красивая была, сука! И говорила по-украински, но так, что почти понять нельзя! Ну точно, как тут у вас говорят! Галя ее звали… Говорила, что со Львова. Адрес называла, только я его забыл. У меня три месяца отпуска накопилось, вот я за ней сюда и поехал…
— А где ты ее искал? — спросил Винничук.
— Где только ни искал, — покачал головой моряк. — И по паркам, и в центре… Нет ее…
— Надо было ее сфотографировать, — полушутя подсказал Алик, наклонив набок голову, чтобы заглянуть под шляпу в глаза моряка. — С фотографией человека искать легче!
Бомж занервничал. Зачесал пальцами лоб. Посмотрел на Алика настороженно.
— Я тебя где-то видел! — сказал он через минуту.
— А мы с вами тут, за этим столиком, совсем недавно водку пили!
— Может быть, может быть, — проговорил он растерянно.
— И у вас на голове моя шляпа! — добавил Алик.
— Да, — кивнул бомж, и поля шляпы повторили этот кивок элегантно и плавно. — Может, и ваша… Но вы же не будете ее после моей грязной головы носить!
— Почему не буду? — не согласился Алик. — Вы же ее после моей грязной головы надели?
Озадаченный бомж снял шляпу и опустил на стол, после чего еще пристальнее уставился на длинноволосого собеседника.
— Можешь забрать! — сказал он.
Алик осторожно протянул руку и взял шляпу, но на голову ее сразу надевать не стал. Опустил рядом на скамейку.
— А как вы здесь оказались? — неожиданно и явно запоздало спросил Юрко Винничук, уставившись на бывшего капитана.
— Мы его искали. — Рябцев показал взглядом на бомжа.
— Я его нашел первым! — с гордостью произнес Юрко Винничук, и вдруг на его лице отразилась физическая боль. Он скривился, судорожно протянул руку к стакану, выпил в два глотка водку и с очевидным мгновенным облегчением опустил стакан на столешницу.
— А когда ты его нашел? — серьезно спросил Алик.
— Два часа назад.
— А я его нашел вчера ночью, спроси у него! — Алик кивнул на бомжа, прикрывшего глаза и что-то бормочущего себе под нос.
Рябцев закашлялся, стал оглядываться по сторонам ищущим взглядом, хотя вокруг было темно. Темно и тихо.
— Опять морем запахло, — сквозь кашель проговорил Рябцев.
Моряк-бомж вздрогнул, словно из-за услышанных слов. Не открывая глаз, он встряхнул головой и сделал громкое глотательное движение, после чего поднес правую ладонь ко рту и его тело содрогнулось, словно его тошнило.