Лягушка-путешественница. Часть 2
Шрифт:
– Так вы не бродили с дикарями туда-сюда?
– явно удивилась Тервия.
– Конечно!
– фыркнула Ника так, словно женщина сказала какую-то очевидную глупость.
– Отец сопровождал аратачей только до реки, где встречался с господином Картеном. Иногда он уходил куда-нибудь по своим делам. Но я всегда оставалась дома.
– Мерк не рассказывал мне такие подробности, - покачала головой собеседница.
Она задала ещё несколько вопросов, в основном касавшихся бытовых условий проживания Лация Юлиса Агилиса и его дочери у варваров. Разумеется, девушка многое приукрасила, превратив убогую хижину в аккуратный
От дальнейших расспросов её спас рынок. Войдя на заполненную торговцами площадь, супруга морехода на какое-то время потеряла интерес к спутнице, сосредоточив внимание на предлагаемых продуктах. Чего тут только не было! Капуста, морковь, лук, чеснок, репа, ещё какой-то корнеплод - то ли редька, то ли свёкла. Разнообразная зелень, яблоки, арбузы, вишни, виноград и даже гранаты с абрикосами. Несмотря на то, что овощи и фрукты, мягко говоря, не впечатляли своими размерами, рот Ники наполнился слюной. Захотелось всего и побольше. Торговцы поздравляли Тервию с возвращением мужа, наперебой предлагая всё самое свежее, сладкое, лучшее.
Благосклонно кивая, женщина не забывала торговаться. Вскоре один из рабов, которых она взяла с собой, ушёл, сгибаясь под тяжёлой корзиной.
– Тронешь хоть виноградину, - тихо, но грозно предупредила хозяйка.
– Всю шкуру спущу!
– Что вы, госпожа, - затянул привычную песню молодой невольник с копной нечёсаных рыжих волос. Но Тервия хлёсткой пощёчиной заставила его замолчать.
– Пошёл!
Вокруг сновали люди, продавали, покупали, просто глазели. Но эта маленькая сценка не заинтересовала никого.
"Дело привычное, - хмыкнула про себя Ника.
– Хозяйка наказала нерадивого раба. Чего тут удивительного?"
Зерновые ряды они прошли не останавливаясь, хотя и здесь продавцы поздравляя Тервию с благополучным возвращением консула, предлагали пшеницу, фасоль и горох с бобами.
Послышались крики, блеяние, визг. Пахнуло свежей кровью и навозом. За непонятно как затесавшейся здесь лавкой, где торговали рогожей из лыка, начиналось царство мясников. Сидевшие в клетках куры и утки громко возмущались своим заключением. Их более невезучие товарки, лишённые головы и перьев, висели на тонких верёвочках. В загончиках хрюкали странно-волосатые свиньи, похожие на кабанов, только толще и ленивее. Живые овечки соседствовали с прилавками, где уже лежали разрубленные туши. Покупатели, продавцы и живой товар всё время кричали, и приходилось сильно напрягать слух, чтобы расслышать друг друга.
Тервия долго и придирчиво перебирала разложенные куски баранины, не стесняясь сама ощупала маленького, визжащего поросёнка, тут же потребовав заменить его на другого. Свинке связали ноги и уложили в мешок, а потом опустили на дно корзины, которую держал второй раб.
Рыбы - существа молчаливые, а вот торговки ими оказались на редкость крикливыми созданиями. Зато какие только дары моря не лежали в их корзинах и на прилавках! Всяческая рыба, разнообразных форм и размеров, большинство из которых Ника видела первый раз в жизни. Моллюски в раковинах, какие-то ракообразные, даже осьминоги! И всё густо пересыпано солью и крапивными листьями. Почему-то торговали всем этим изобилием преимущественно
– Госпожа Картен решила побаловать мужа лучшими угрями в Канакерне?
– Да, свежие ли они у тебя, Бриса?
– подходя, спросила Тервия.
– Ха!
– обиженно выдохнула продавщица.
– Вот, смотри!
С этими словами старуха, бестрепетно сунув руку в тёмную воду, рывком вытащила толстую, зеленовато-бурую змею!
Вздрогнув, Ника невольно попятилась. Существо, похожее на кусок шланга, яростно извиваясь, скалило совсем не змеиную пасть, полную маленьких, треугольных зубов. Да это же рыба! Вон и плавники трепыхаются сразу за жабрами. Девушка, сильно не любившая всяких ядовитых гадов, облегчённо перевела дух.
– Самый большой?
– деловито осведомилась супруга консула-морехода.
– Есть и побольше, - усмехнулась Бриса. На сей раз она опустила руку в бочку почти по плечо и вытаскивала рыбу с явным усилием.
Сей экземпляр выглядел и вёл себя гораздо солиднее.
Тервия удовлетворённо кивнула. Продавщица бросила почти метровую рыбину на прилавок, и пресекая её попытки уползти, начала торговаться. После короткой перебранки деньги ушли старухе,а угорь составил компанию всё ещё повизгивавшему поросёнку.
Женщина тут же отправила домой второго раба, строго наказав передать Кривой Ложке, что рыбу надо немедленно опустить в воду.
– Поторопись, - напутствовала невольника рачительная хозяйка.
– Если угорь сдохнет, я прикажу тебя высечь!
– Да, госпожа, - ответил немолодой мужчина затравленного вида, и Ника узнала голос болтавшего с мореходом доносчика.
– У вас там были рабы, госпожа Юлиса?
– вдруг спросила Тервия, глядя ему вслед.
– Нет, госпожа Картен, - покачала головой девушка.
– Варвары ещё так далеки от цивилизации.
– Тогда вы ещё не знаете, сколько хлопот доставляют эти бездельники!
– она свирепо посмотрела на притихшую Мышь, не удостоив взгляда стоявшую рядом Риату.
– Чуть недосмотришь, обязательно что-нибудь своруют или испортят.
– Тит Турий Плавст, живший триста лет назад, говорил, - решила блеснуть эрудицией Ника.
– "Имеющий раба, имеет врага".
– Неглупый человек был, - уважительно хмыкнула собеседница.
– Ещё бы, - поддержала её девушка.
– Сенатор, один из богатейших людей своего времени.
– Ну, он давно умер, а у нас ещё столько дел, - решительно сменила тему Тервия.
– Надо зайти к Сассе Луиле и попросить у неё повара.
– Который умеет замечательно готовить угря?
– усмехнулась спутница.
– Да, да, - величественно кивнула супруга морехода и зашагала между прилавками так быстро, что Нике осталось только покорно следовать за ней.
Выйдя с рынка, Тервия сбавила шаг, и обернувшись, поинтересовалась.
– У вас странная причёска, госпожа Юлиса. Так принято у варваров Некуима?