Лягушка в молоке
Шрифт:
Я выслушала ее и даже обрадовалась. Одной загадкой меньше. Я сказала, что не сержусь на Криса, все обошлось, искренне поздравила Линду с помолвкой и пожелала ей счастливой совместной жизни с Фойлом. Неожиданно подошел Абраша, признался, что кинул на нас чары прослушки и также подтвердил, что мы не держим зла на гриффиндорца. Тони не будет сворачивать его в бараний рог, пусть живет спокойно. Счастливая Линда убежала, а мы поспешили к друзьям.
Ребята восприняли новость не очень хорошо. Тони порывался «начистить морду» идиоту, бросившему меня на башне, Том тоже нехорошо щурился. Пришлось вытребовать с них обещание,
— Я не собираюсь быть целителем, — сообщил он. Он изучал брошюру с эмблемой клиники Мунго в виде скрещенных кости и палочки на обложке. — Тут написано, что нужно по меньшей мере «Великолепно» по уровню ЖАБА в зельеварении, гербологии, трансфигурации, заклинаниях и защите. Блин… не жирно им будет, а?
— Ну, это ведь престижная работа, — возразил Том, — вон, Хелена спит и видит себя в лимонной мантии.
Абраксас счастливо улыбался:
— Не спорьте, друзья мои. У нас будет своя фирма, мы будем заниматься магическими холодильными камерами.
Том и Тони согласно закивали, а я решила подкинуть им идей:
— Мы еще холодильники с прозрачной крышкой сделаем, для магазинов. С руками оторвут. Представляете, никакого запаха в аптеке, например? Все видно, как на витрине, а запахов нет. Отмеряй и отдавай клиентам, а работать чисто и приятно.
Мы провели в приятных обсуждениях целый вечер, разговор с деканом тоже прошел ожидаемо. Он хорошо чувствовал себя на бессолевой диете и поддержал мое стремление учиться на колдомедика.
Последние дни перед экзаменами пролетели, и вот суровый Дамблдор в очередной кричащей мантии с летающими кометами пригласил нас в Большой зал.
Четыре стола факультетов были убраны, а вместо них по залу было расставлено множество столиков, повернутых к преподавательскому столу, за которым сидел сам директор Диппет. Когда все расселись по местам и успокоились, он торжественно произнес: «Можете приступать», и перевернул огромные песочные часы, стоящие перед ним. На его столе также лежали запасные перья, свитки пергамента, и стояли чернильницы.
За сто двадцать минут нам предстояло ответить на два теоретических вопроса, я глубоко вздохнула и перевернула билет. Мне попались «чары, влияющие на настроение» и «чары, ускоряющие рост растений». Я вспомнила любимую тентакулу, успокоилась и принялась строчить. Через два часа Дамблдор собрал листки с ответами, нас выпроводили из зала и велели готовиться к практике. Обедали пятикурсники вместе со всей школой (к обеду вернулись четыре факультетских стола), потом мы отправились в небольшую пристройку за Большим залом, откуда нас должны были вызвать на экзамен по практике. Учеников вызывали группами, по алфавиту, а оставшиеся в пристройке повторяли материал себе под нос, отрабатывая движения палочкой, иногда нечаянно тыкая друг друга в спину или глаз.
Дамблдор вызывал учеников по четыре человека с периодичностью
Мальчишки меня ждали, Том был доволен, а Долохов сокрушался, что превратил подопытную крысу не в кролика, а в кровожадную ласку, которая загрызла двух соседок, пока ее не вернули в прежнее состояние. У Абраксаса все получилось идеально, он благостно улыбался и тер глаза. Мы все устали и рано разошлись по спальням. На следующий день была трансфигурация, я хорошо написала теорию, но крыса превратилась в красивый бокал только со второго раза. К счастью, бокал получился хорошо, никакого хвоста или когтистых лапок на нем не осталось. Мой сосед по экзамену растерялся, с его бокала моргали печальные крошечные глазки, жутковатое зрелище.
Экзамен по гербологии прошел в среду, теорию я зубрила с первого курса, так что совершенно не волновалась. На практике я показывала свою тентакулу, профессор Тофти признался, что нарочно задал мне этот вопрос, уж очень необычная у меня дружба получилась с вредной фасолью. Мы пошли в теплицу, тентакула ластилась и стучала стручками, а когда я объяснила, что этот профессор специально пришел к ней знакомиться, она смущенно протянула ему веточку с двумя стручками и скинула их у его ног. Тофти охал и ахал, но стручки взял. Я тоже улыбалась, посмеиваясь про себя. Дожилась, даю взятку стручками.
На ЗОТИ мне попалось заклинание против боггарта, но вместо кролика-зомби из шкафа вывалилось мертвое тело Тома. Он тихо лежал, не подавая признаков жизни. Я взвыла и чуть не потеряла сознание от страха. Тофти хотел было оттащить меня, но я засеменила к телу, протягивая руки. Странно, но барабаны не били. Невидящим взглядом я огляделась и вспомнила, что я на экзамене. Силой воли я заставила себя выкрикнуть: «Риддикулюс», и навести палочку на тело. Миг, и вместо мертвеца по залу полетели разноцветные воздушные шары, лопаясь в воздухе. Я улыбнулась, и все кончилось. Тофти хотел меня было отпустить, но я упрямо мотнула головой. Второй вопрос был еще лучше первого. Заклинание Патронуса. Оно у меня не желало получаться, но проговаривая заклинание, я вспомнила огромную радость, которую испытала всего минуту назад. Серебристое облачко превратилось в небольшую серебристую змейку, и та ласково окуталась вокруг моих ног. Она мне почти подмигнула и рассеялась без следа.
В пятницу я сдавала прорицания почти в семейной обстановке. Мы с преподавателем гадали на урожай, раскладывали Таро на повышение цен на магические ингредиенты, толковали случайные сны. В хорошей оценке я была уверена.
Два дня передышки пролетели слишком быстро, в понедельник мы сдавали зельеварение, экзамен прошел успешно. Потом я зевала на астрономии, но вроде показала все созвездия, история магии была только письменной, ничего слишком сложного. Теория магии также была только теоретической дисциплиной, поэтому мы сдавали два экзамена в один день, до обеда историю магии, после обеда — ее теорию. Закончилась моя экзаменационная неделя сдачей нумерологии, где дела у меня шли отлично.