Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

Priest P?

¹ Всем желающим пошутить: «Да это же Гусу Лань!», настоятельно рекомендуем воздержаться и вспомнить о том, что новелла «Лю Яо» была написана раньше. С уважением, команда перевода.

Хань Юань знал, что владыка острова был строг, потому не осмеливался подходить слишком близко. Он забрался на высокое дерево, стоявшее вдалеке и, прикрыв глаза от яркого солнца, принялся смотреть на людей.

Едва добравшись до середины горного склона, все они одновременно остановились. Несколько учеников принесли небольшой паланкин

и с почтением предложили владыке острова сесть в него.

Эта сцена почему-то показалась Хань Юаню очень знакомой. Он тут же вспомнил своего старшего брата. Когда они жили на горе Фуяо, Янь Чжэнмин ни за что бы не встал, если бы мог сидеть, не сел, если бы мог лежать, и его всегда приходилось везти в Традиционный зал в паланкине. На мгновение Хань Юаня охватило чувство близости, и его настроение заметно улучшилось. Он подумал: «Владыка острова достиг такого почтенного возраста, но почему он выглядит точно так же, как наш глава клана в юности?»

В этот момент владыка острова Лазурного Дракона, казалось, что-то заметил и резко обернулся. Он посмотрел на укрытие Хань Юаня и встретился с ним взглядом. Хань Юань чуть не упал с дерева. Юноша почувствовал себя безмерно виноватым.

Но владыка острова, похоже, знал, кто он такой. На его мрачном лице появилась улыбка, но даже теперь морщинки между его бровей не исчезли, и эта улыбка казалась вымученной. Владыка острова помахал ему издали, как бы говоря Хань Юаню перестать следить за ним и поспешить назад.

Ученики неподвижно стояли по обе стороны от паланкина, ожидая, пока их глава устроится, прежде чем поднять его. Когда все приготовления были завершены, группа людей превратилась в белое пятно и исчезла в мгновение ока.

Хань Юань озадаченно уставился на верхушку дерева. Это событие ошеломило его, вызвав в его сердце невыразимое чувство благоговения и восхищения. Он с уверенностью пробормотал себе под нос: «Боже мой, я, вероятно, никогда в жизни не достигну такого уровня. Сколько же лет он провел в уединении?»

Прежде чем Хань Юань закончил говорить, над самым его ухом вдруг раздался тихий смех. Вздрогнув, он схватил в охапку несколько игл и воскликнул:

— Кто это смеется?

Листья позади него едва слышно зашуршали. Хань Юань резко обернулся. Иглы из его руки мгновенно исчезли в густой листве, и все стихло.

Хань Юань с осторожностью высунул голову, чтобы посмотреть, но, в следующее мгновение, у него перед глазами вдруг потемнело, и он свалился с дерева.

К тому моменту, когда Хань Юань пришел в себя, шумная толпа, заполонившая остров Лазурного Дракона, уже рассеялась. В висках у него стучало, пока он ошеломленно оглядывался вокруг. Юноша не мог вспомнить, как он умудрился заснуть в подобном месте.

Хань Юань потянулся и зевнул так сильно, что, казалось, его голова вот-вот расколется. Все еще удивленный, он заставил себя встать и пойти домой, чувствуя, будто забыл что-то важное.

Когда он вернулся в их маленький дворик, то увидел Лужу, сидевшую на краю стены, и Ли Юня, что прислонился спиной к двери. Оба они с восхищенным вниманием наблюдали за тем, как Чэн Цянь и Янь Чжэнмин обменивались ударами.

— А ты куда ходил? — махнул ему рукой Ли Юнь. — Поторопись,

ты чуть не пропустил кое-что важное.

Это был обычный спор между братьями, так что, естественно, они не стали бы рисковать своими жизнями. Чэн Цянь и Янь Чжэнмин держали в руках старые деревянные мечи с тупыми лезвиями, поверхность которых была покрыта вмятинами. Неясно, были ли вмятины последствием нашествия термитов или их прогрызла Лужа, когда у нее резались зубы. Но эти двое выглядели так, словно размахивали потрепанными факелами. Однако приемы, которые они демонстрировали, отнюдь не выглядели убогими. Удары были настолько быстрыми, что за ними едва можно было уследить.

В начале никто из них не использовал Ци, и не применял никаких других техник, кроме тех, что составляли стили искусства владения деревянным мечом Фуяо. За одно мгновение они обменялись более чем десятью ударами.

Углубившись в фехтование, можно было лучше понять, какой богатой и удивительной была эта серия приемов.

Поверхностно, эти техники могли быть легко переданы ученикам. Но для более глубокого понимания они должны были испытать это сами.

Лужа с завистью смотрела на братьев.

— Второй брат, когда же я научусь владеть мечом?

Не отрывая взгляда от тренирующихся, Ли Юнь небрежно сказал:

— Когда станешь выше меча, старший брат будет учить тебя.

Лужа вскочила на ноги, балансируя на краю стены, и вскинула руки вверх, изо всех сил стараясь вытянуться, словно желая немедленно вырасти такой же высокой, как дом. Стоя так, она спросила:

— Зачем учиться у старшего брата? Почему бы не поучиться у третьего брата?

Ли Юнь улыбнулся.

— Твой старший брат — истинный мастер клинка, вошедший в Дао через меч. А вот мастерство нашего третьего брата было отточено в борьбе и бесконечных драках, так что это нельзя считать настоящим искусством. Энергия зла слишком сильна, если ты будешь учиться у него, то определенно вырастешь демоном, яростно атакующим всех вокруг.

Прежде чем он договорил, с поля боя хлынула холодная аура меча, направленная ему прямо в лицо. Ли Юнь поспешно вскочил на стену, присоединившись к Луже, и цокнул языком.

— Даже не позволяет людям говорить. Видишь, маленькая сестричка? Его техника вышла из нашего стиля владения деревянным мечом Фуяо, но то, что воплощено в ней — это клинок прилива. Столь холодный метод совершенствования не подходит для таких маленьких девочек, как ты. В будущем от этого у тебя будет болеть живот.

Лужа была сбита с толку. Какое-то мгновение она не могла понять, как «обучение фехтованию» может иметь какое-то отношение к «болям в животе».

Слова этого брата были настолько грубыми, что даже Янь Чжэнмин, обычно считавший себя выше подобного, не мог больше его слушать. Не в силах сдерживаться, он предупредил:

— Ли Юнь!

Ли Юнь хихикнул и погладил девочку по голове.

Чэн Цянь был еще более рассеян, чем сидящая на стене растерянная Лужа, поэтому не заметил обмен фразами Ли Юня и Янь Чжэнмина. Но когда он услышал, что Ли Юнь упомянул фехтование прилива, он внезапно сказал:

— Маленькая сестричка, я покажу тебе, что такое клинок прилива. Старший брат, осторожнее!