Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
Среди них всех лишь Янь Чжэнмин встречался с владыкой острова Лазурного Дракона, так что на мгновение даже Чэн Цянь не смог сдержать любопытства. Он встал на цыпочки, чтобы проследить за тем, куда были направлены людские взгляды, и увидел, как ученики острова гордо пробираются сквозь толпу. Каждый из них походил на небесное дитя. Выстроившись в единую линию, они достигли центра платформы, прежде чем беззвучно разделиться на два ряда.
После того, как группа заняла свои позиции, владыка острова Лазурного Дракона, наконец, явил себя.
Это был высокий человек. По меркам обычных
4 «Гуань» здесь используется слово ? (guan).Это головной убор, обычно используемый в Древнем Китае. Некоторые люди переводят это слово как «шляпа» или «корона», но они не совсем правы, поэтому я решила использовать оригинальное китайское слово.
Владыка острова шел, не поднимая глаз, а его движения были тихими и острожными. Весь его вид производил впечатление благовоспитанного ученого. Только достигнув середины платформы, он слегка приподнял голову, обвел взглядом всех присутствующих, и на мгновение задержался на Янь Чжэнмине.
Как один из четырех святых, владыка острова не только не производил никакого впечатления, но и был невыразимо мрачен. Словно прекрасный ученый, чья бедность вынуждала его голодать. Окинув взглядом учеников клана Фуяо, он отвернулся, слегка кивнул правому и левому защитникам, и, наконец, занял место во главе.
Все эти годы владыка острова Лазурного Дракона казался несуществующей фигурой, что никогда не показывалась на публике, поэтому толпа под платформой мгновенно пришла в возбуждение. Только Янь Чжэнмин оставался хмурым.
— Странно.
Конечно, это была не единственная странность.
Чэн Цянь бросил на него быстрый взгляд и услышал едва различимый голос Янь Чжэнмина:
— Разве владыка острова не всегда находился в уединении? Он не показался даже на открытии Небесного рынка. Зачем ему появляться сейчас, ради какого-то соревнования между бродячими заклинателями и учениками кланов?
Никто не ответил ему. Хань Юань, ответственный за сбор информации, сбежал бог знает куда.
Остров Лазурного Дракона был переполнен, и это его немного тревожило, потому, конечно же, Хань Юань не мог упустить такую возможность. Он встал очень рано и внимательно изучил турнирную таблицу. Хань Юань действительно заслуживал побоев. Каждый раз, когда его просили заучивать священные писания, он всегда вел себя так, будто вот-вот умрет. Но если дело касалось столь бесполезных вещей, он мог вспомнить их все, ограничившись лишь беглым взглядом. Пока он осматривался вокруг, он внимательно прислушивался к разговорам и всевозможным сплетням.
Судя по словам других людей, бродячие заклинатели, похоже, считали Чжан Дасэня своего рода лидером. Хань Юань был весьма недоволен этим фактом. Он думал: «Просто мой младший брат не любит хвастаться. Чжан Дасэнь был основательно избит и просто боится признаться в этом, чтобы не потерять лицо. Эти бездельники даже
5 Гора Тайшань обладает большой культурной и исторической значимостью и входит в число пяти священных гор даосизма. Традиционно гора считалась местом обитания даосских святых и бессмертных.
Внезапно он услышал, как кто-то сказал:
— Чжан Дасэнь? Эх ... скажу прямо, на самом деле он не так уж и силен.
Хань Юань сразу же почувствовал родственную душу, и вытянул шею, силясь увидеть говорившего.
Толпа немедленно потребовала объяснений. Ощутив, что заинтересовал публику, человек неторопливо произнес:
— Послушайте, разве здесь не десять платформ? Десять победителей будут определены отдельно. Только тогда мы, бродяги, сумевшие войти в лекционный зал, получим право участвовать в настоящем великом соревновании и состязаться с учениками острова Лазурного Дракона.
Хань Юань был ошеломлен.
Тем временем, человек продолжал:
— Вы все, подумайте об этом. Мы живем на этом острове уже более пяти лет, но кроме младших адептов, вы когда-нибудь видели учеников Лазурного Дракона?
Все покачали головами. Хань Юань протиснулся вперед, как угорь, и закричал:
— Старший брат, не заставляй нас гадать!
Человек хмыкнул и кивнул:
— Сила этих ребят — это не то, с чем мы можем сравниться. Более того, я слышал, что ученики, обладавшие исключительными талантами, на восемнадцать лет уходили в уединение в горы, никогда не спускаясь оттуда и каждый день проводя в изнурительных тренировках. Этот парень, Чжан Дасэнь — лучший среди нас, но, если бы он пошел против настоящих заклинателей... Хе-Хе.
Сказав это, он намеренно изобразил таинственный жест, покачал головой, помахал рукой и больше ничего не сказал.
Хань Юань закатил глаза и повернулся, чтобы уйти.
Не имеет значения, как это больно.
Хань Юань небрежно относился к собственному прогрессу, но он был очень уверен в Чэн Цяне. Стоило ему услышать, что даже люди уровня Чжан Дасэня ценятся так высоко, как он тут же решил, что его брат обязательно должен стать победителем. Хань Юань, боявшийся любого отсутствия конфликта, подумал: «Я мог бы узнать кое-что об учениках острова, чтобы выиграть для Чэн Цяня время».
Ученики, что сопровождали владыку острова, тоже носили белое. Но в отличие от старейшин и защитников, их одеяния были очень простыми. Если смотреть издалека, казалось, что они пребывали в глубоком трауре. Их было так легко заметить, что Хань Юаню даже не пришлось прикладывать усилия, чтобы их выследить.
Ученики, собравшиеся вокруг владыки острова, не издавали ни звука, пока шли. Вероятно, дело было в строгости внутренних правил. Никто не говорил друг другу ни слова. Каждый из них казался таким безразличным, будто бы видел мир смертных насквозь. На их лицах не было ни намека на радость. Они молча прошли сквозь толпу, повернувшись спиной к суете, демонстрируя холодность, спокойствие и отчужденность1.