Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
— Что ты собираешься делать? — спросил Ли Юнь.
Хань Юань на мгновение задумался, а после ехидно ответил:
— Я ведь уже говорил тебе, что я очень расчетливый?
Ли Юнь на мгновение потерял дар речи. Хань Юань тут же спросил:
— Чэн Цянь жив?
— Он потратил слишком много сил, но вскоре он сможет восстановить свою Ци.
Хань Юань усмехнулся.
— Правда? А мне показалось, что глава Янь так встревожился, будто его женушка вот-вот должна была родить.
Ли Юнь промолчал.
Хань
Может, ей просто нечего было сказать, а может, она боялась его.
Кто просил его говорить ей, что он собирается вытащить из нее кости Небесного Чудовища?
Хань Юань цинично посмеялся над собой. Чувствуя себя бельмом на глазу, он повернулся и зашагал к остаткам Массива десяти сторон.
Ли Юнь на мгновение засомневался, но все же остановил его.
Казалось, сейчас он собрал все свое мужество, как в тот день, когда он признался, кто именно обманом заманил Хань Юаня в пещеру на заднем склоне горы.
— Ты знаешь, почему гора Фуяо все еще закрыта? Причина в том, что мастер оставил в печати главы клана три замка: «неба», «земли» и «человека».
Хань Юань слегка приподнял бровь и безразлично посмотрел на юношу, как бы говоря: «Это дела вашего клана, какое отношение это имеет ко мне?»
Ли Юнь спокойно выдержал его взгляд.
— Чтобы открыть эти замки, нам нужен изначальный дух пятерых из нас. Пять человек, включая тебя.
Сперва Хань Юань не на шутку удивился, а после, мышцы его лица слегка дернулись, будто близкий друг только что отвесил ему оплеуху. Его сердце переполняла невероятная обида, и не было никого, кому бы он смог об этом рассказать.
Ли Юнь понизил голос и спросил:
— Сяо Юань, тот свет, пролившийся из рукавов третьего принца, действительно открыл тебе тайное царство трех существований? Что ты там видел?
Хань Юань усмехнулся.
— Наверное, ваши могилы?
В это время сидевшая на стене Лужа внезапно открыла рот.
— Тайное царство трех существований олицетворяет путь небес. С древних времен люди из клана Фуяо следуют по пути человечности, это не имеет никакого отношения к тем кто... кто... к... э-э ... это… это… тому самому!
Последнее слово явно было неприличным. Лужа не осмелилась произнести такое вслух, потому намеренно опустила его.
Чтобы она ни говорила, но по-настоящему грубить девушка просто не могла. Выслушав ее, Хань Юань сказал:
— Передай главе Яню, что его дела — это только его забота.
С этими словами, он резко развернулся, но, не успел юноша сделать и пары шагов, как снова остановился. В мгновение ока его тело вновь сменило хозяина.
Хань Юань оглянулся, улыбнулся Ли Юню и вынул
— Второй брат, пожалуйста, отдай это первому старшему брату.
Ли Юнь протянул руку, чтобы взять драконью чешуйку, и та плавно опустилась к нему на ладонь. Казалось, чешуйка была насквозь пропитана чернилами. Она слабо поблескивала на солнце. Едва он коснулся ее, как тут же почувствовал внутри присутствие изначального духа.
Сказав это, Хань Юань поднялся на вершину Массива десяти сторон и, оставшись в одиночестве, опустился на колени. Казалось, своими действиями он бросал вызов целому миру. Он словно говорил: «Я здесь. Что вы мне сделаете?»
Ли Юнь долго смотрел на лежавшую на его ладони чешуйку, после чего спокойно подозвал к себе Лужу.
— Иди, отдай это старшему брату.
Лужа хитро прищурилась:
— А ты не идешь?
Ли Юнь передал ей драконью чешуйку и невозмутимо произнес:
— Поторопись. Сколько еще старшему брату тебя ждать?
Лужа схватила чешуйку и устремилась прямо к воротам в «горчичное зернышко».
Но стоило ей только переступить порог, как перед ее взглядом предстало то, чего ей не следовало видеть. Чэн Цянь лежал на коленях Янь Чжэнмина. Он был весь перепачкан, то ли в крови, то ли в грязи, на его одежде виднелись обожженные участки. Но старший брат, начинавший ругаться уже от того, что кто-то слишком давно не мыл руки, спокойно склонился и поцеловал его в лоб.
Лужа так и застряла на пороге, не смея ни войти, ни выйти. Девушка вскинула руки, с зажатой в ладонях чешуйкой, и ошарашенная застыла в молитвенной позе.
«Теперь из меня точно вытащат изначальный дух… Нет, меня просто убьют!» — подумала она.
Но Янь Чжэнмин, похоже, обрел самую прочную в мире опору. Он спокойно посмотрел на Лужу, понизил голос и спросил:
— В чем дело?
Девушка подняла глаза и, встретившись с ним взглядом, вздрогнула.
— Я...Даже если я умру, мой призрак будет преследовать Ли Юня! — выпалила она.
Янь Чжэнмин непонимающе посмотрел на девушку.
Лужа тут же пришла в себя и быстро положила перед ним чешуйку:
— Четвертый старший брат попросил меня отдать это тебе.
Янь Чжэнмин кивнул:
— Ты сказала то, о чем я тебя просил?
— Сказала. Четвертый старший брат просил меня передать тебе, чтобы ты сам разбирался со своими делами.
Янь Чжэнмин фыркнул и пробормотал что-то ругательное. Вдруг, юноша поднял глаза и увидел, что Лужа все еще смотрит на них. Он поспешно кашлянул и осведомился:
— На что ты смотришь? Случилось что-то еще?
Его голос, казалось, взбудоражил хрупкое сердце Лужи. Она встрепенулась и тут же бросилась прочь. Но, прежде чем уйти... девочка запнулась об порог.