Лю Яо: Возрождение клана Фуяо

Priest P?

Хань Юань просидел на остатках Массива десяти сторон три дня, но никто из присутствующих заклинателей так и не смог составить новый договор. Демонический дракон напоминал горячую картошку. Когда никто не мог его поймать, все они желали ему смерти. Но когда он оказался в ловушке, никто из них никак не мог решить, что же с ним делать.

Весь путь, что Хань Юань проделал от Южных окраин на север, за ним повсюду тянулись реки крови. Он нес с собой великий разрушения. Можно сказать, что за все те преступления, что он совершил, его давно должны были

казнить.

Если бы он погиб в Массиве десяти сторон, это было бы наилучшим исходом. Но он не только отказывался умирать, но еще и выбрался оттуда без единой царапины.

Это было самой настоящей проблемой.

В настоящее время, чтобы избежать подозрений, клан Фуяо вынужден был хранить молчание. Управлению небесных гаданий попросту нечего было сказать. Те двое из Четырех Святых, что еще оставались в живых, отказывались появляться. Они только и делали, что посылали к горе своих учеников, но они постоянно твердили одно и то же. Более того, предательство людей Управления нанесло им непоправимый ущерб. У них хватало своих забот, им просто некогда было волноваться о других.

Тан Чжэнь пытался исцелить себя. Другим же кланам либо недоставало влияния, либо они не хотели оскорблять клан Фуяо. Не было никого, кто осмелился бы сказать: «Этого человека нужно убить».

Ситуация зашла в тупик.

Когда они, наконец, вышли из «горчичного зернышка», то увидели, что «плененный» Хань Юань восседал над остатками Массива десяти сторон с самым, что ни на есть, высокомерным видом.

Янь Чжэнмин взмахнул рукой, забирая «горчичное зернышко», и все представители известных кланов немедленно обратили на него свои взоры. Наконец, к ним подошел Люлан. Юноша почтительно осведомился:

— Мастер Тан послал меня узнать куда направляется глава Янь?

— После стольких лет странствий, нашему клану, наконец, настала пора вернуться. Я собираюсь открыть гору Фуяо. Если Тан даою это по душе, то он вполне может приехать и пожить у нас какое-то время, — сказал Янь Чжэнмин.

Окружившие их зеваки немедленно бросились перешептываться друг с другом. Еще несколько лет назад никто и знать ничего не знал о «Фуяо». Но теперь, после событий на Платформе Бессмертных и сражения у горы Тайинь, не было никого, кто не слышал бы о них.

Даже среди демонов с Южных окраин ходили слухи, что на горе Фуяо были спрятаны необычайные сокровища. Конечно же, теперь людям было крайне любопытно.

Но, к сожалению, не было никого, кто осмелился бы подсматривать за ними.

В этот момент Люлан задал еще один вопрос, который слишком сильно беспокоил всех присутствующих.

— Поздравляю главу. Мастер Тан также просил меня узнать, какова позиция клана Фуяо по отношению к демоническому дракону?

Янь Чжэнмин взглянул на стоявшего неподалеку Тан Чжэня.

— Этот вопрос должно было решить Управление небесных гаданий, но так как все они покинули нас, я думаю, что лучше позволить их свидетелю, Тан даою, вынести окончательный вердикт.

Тан Чжэнь почтительно поклонился.

— Я не смею.

Я был тяжело ранен в Печати перерождения. Думаю, это вполне уважительная причина. Лучше всего, если господа совершенствуются обговорят этот вопрос с остальными кланами. Давайте вновь соберемся здесь пятнадцатого числа следующего месяца и хорошенько все обсудим?

С этими словами он снова повернулся к Хань Юаню и равнодушно произнес:

— Я считаю, что такой человек, как Хань чжэньжэнь, безусловно, не станет сбегать от кровавой клятвы.

Хань Юань холодно фыркнул и даже не взглянул на него.

После того, что сделал третий принц, считавший себя выше человечества, если Хань Юань действительно сдержит свое обещание и целый месяц проведет здесь, привязанный к остаткам массива, это будет очень благородно с его стороны.

Более того, гора Тайинь находилась у подножия горы Фуяо. Принимая во внимание влияние клана Фуяо, другие крупные школы действительно могли дать ему шанс. Мысли Янь Чжэнмина были ясны, как зеркало. Он вздохнул с облегчением, осознав, что Тан Чжэнь, похоже, ратовал за справедливость и в самом деле хотел отпустить Хань Юаня.

Взглянув на Хань Юаня, Янь Чжэнмин произнес:

— Он скорее умрет, чем сделает это. Этот ублюдок заслуживает того, чтобы целый месяц страдать под ветром и дождем.

Затем он решительно сказал:

— Идем.

Все собравшиеся у горы Тайинь заклинатели постепенно разошлись. Тан Чжэнь же удостоился приглашения отправиться к месту, где некогда стояла гора Фуяо, вместе со всеми жителями клана Фуяо.

Наконец, все три замка: «небо», «земля», и «человек», были открыты. Стоя у подножия горы, Янь Чжэнмин сделал глубокий вдох. Пока никто не видел, Чэн Цянь осторожно приобнял его за талию.

В печати главы, звезды, наконец, пришли в движение. Изначальный дух и сознания множества предыдущих поколений накладывались друг на друга, взывая к горе.

С ранних лет они вынуждены были скитаться по свету, боясь даже упоминать о родном клане, ведь вокруг было столько жадных людей. Теперь они, наконец, вернулись и могли войти в этот мир с достоинством. Никто больше не посмеет являться к ним без приглашения, никто больше не посмеет оскорблять и презирать их.

За последние сто лет Янь Чжэнмин не раз ощущал свою беспомощность перед тремя замками. Казалось, ничто и никогда не сможет их открыть. Бесчисленное множество раз он предавался отчаянию, засыпая учителя жалобами. И только теперь он понял, ради чего все это.

Если бы он никогда об этом не задумывался, смог бы он принять всю тяжесть наследия их предков?

Раздался шум, и гора Фуяо, наконец, открылась.

За сотню лет пейзаж горы так и остался неизменным. Легкий ветерок шелестел в кронах деревьев.

У входа все также стояли ворота, и на видневшейся сверху табличке можно было различить летящего дракона и танцующего феникса. У подножия горы до сих пор стоял соломенный домик учителя, резко контрастируя с окружающей действительностью.