Любавины
Шрифт:
– Будем искать, – кивнул Кузьма. – Завтра начнем. Найдем, думаете?
– Черт его… – Федя поскреб в затылке. – Под снегом – это нелегко.
– Потом – даже, наверно, не в деревне прятали, – высказал предположение Пронька.
– А где?
– На пашнях.
– Ладно, попробуем, – Кузьма поймал себя на мысли, что даже сейчас думает про постановку. Представил, с каким недоверием, любопытством и интересом будут собираться на эту постановку. Только, конечно, не в церкви надо,
Он пошел в сельсовет и долго сочинял докладную в район. Честно описал сходку и высказал соображения насчет дальнейших своих действий. Искать он, конечно, будет, но едва ли найдет. Середняки могут поделиться и поделятся, но это крохи. Весь хлеб – у богачей и зажиточных, а они его надежно припрятали.
Взял бумажку с собой и пошел домой.
И дома, ночью, думал Кузьма о постановке. Надо, конечно, ее сперва написать… А может, готовые есть?
Он вскочил, оделся и среди ночи поперся к Завьялихе (вспомнил, что Галина Петровна книги оставила здесь).
Завьялиха, привычная к поздним посетителям, скоро открыла ему.
– Я книги возьму, бабушка.
– Возьми, милай, возьми… Я одной тут надысь печку растопила, отсырели дровишки, хоть плачь.
– Ладно, хорошо, что одной хоть. Помоги собрать.
– Да ведь не унесешь один-то? Возьми саночки у меня, только завтра привези их, саночки-то, а то я без их как без рук
Кузьма сложил книги в мешок и на санках привез домой.
Почти до света сидел он в горнице на полу, листал книгу за книгой – искал пьесу. Нашел «Ревизора» Гоголя, некоторые коротенькие пьесы Чехова, «Грозу» Островского… Того, что нужно, не было.
«Придется писать самому», – решил Кузьма.
– 10 -
Три дня ходили Кузьма, Федя, Пронька и еще четыре мужика – искали хлеб по дворам. Искали в конюшнях, в сараях, под полами. Простукивали все стенки, тыкали щупами куда попало – хлеба не было. Заглядывали на всякий случай в закрома, но там ровно столько, сколько нужно для посева и для себя – кормиться до нового урожая.
Из районного центра ответили, что пошлют в Баклань двух товарищей на помощь, но товарищей что-то все не было.
Днем Кузьма искал хлеб, а ночами сидел над пьесой. Хотел было попросить пьеску в районе – наверняка там что-нибудь такое было, – но постеснялся: подумают, что он тут вместо хлеба шутовством занимается.
Пьеса подвигалась быстро. Сюжет был таков.
Приходят к махровому богачу несколько деревенских активистов:
– Хлеб есть? Рабочим надо помочь.
– Какой хлеб? Вы что! Сам зубы на полку положил. Семенной доедаю.
Активисты уходят, но не все. Один незаметно прячется за дверью. В это
Начинается такой разговор:
– У тебя были? – спрашивает сосед.
– Только что вышли. А у тебя?
– Были.
– Нашли?
– Как же, найдут, черта с два!
Богачи хохочут. Потом садятся за стол и начинают жрать. И ведут разговор в таком духе:
– Пусть там рабочие поголодают. Пусть попрыгают.
– У тебя сколько зарыто?
– Восемь бричек.
– А у меня десять.
– Ты где схоронил?
– На гумне. А ты?
– А я – на пашне, около березки.
Активист, который притаился за дверью, незаметно уходит.
Тут занавесь закрывается. Кто-нибудь выйдет и скажет:
– Пришла ночь!
Опять сидит этот богач и пьет с похмелья рассол.
Приходят активисты:
– Ну как? Подумал?
– А чего мне думать-то?
– Может, вспомнишь, где хлеб?
– Нету у меня, чего вы привязались! Я с сыновьями разделился и весь хлеб роздал по паям.
Тогда один активист, главный, говорит:
– Последний раз спрашиваю!
– Пошел ты!…
Главный активист говорит другому:
– Доставай волшебную книгу.
Один из активистов достает таинственную книгу и начинает с ней разговаривать.
– Вот нам интересно бы знать, – спрашивает он, – где этот паразит спрятал хлеб?
Потом прикладывает книжку к уху, некоторое время слушает и заявляет громко:
– Книга сказала: «Этот паразит спрятал хлеб на гумне».
Богач падает в обморок, а активисты, довольные, уходят к его соседу…
Чем дальше подвигалась пьеса, тем больше нравилась Кузьме. Смущали только два обстоятельства: активист, который подслушивает, и волшебная книга. Хотелось, чтобы как-нибудь иначе находили хлеб. Волшебная же книга – это как-то… тоже не то. Но сколько ни мучился Кузьма, не мог ничего другого придумать. Без подслушивания рассыпался сюжет, а книжка… черт с ней, пусть будет. Видно же, что они ее называют волшебной шутя. Поймут небось.
Один раз к Кузьме в горницу вошел Николай.
– Какую ночь уже не спишь, все пишешь?
– А ты чего бродишь?
– Спина разболелась. Ломит – спасу нет. Табак есть?
Кузьма решил поделиться с Николаем своими планами насчет постановки. Он мужик умный, подскажет чего-нибудь.
Николай внимательно слушал, улыбался, смотрел на Кузьму с уважением.
– Здорово! – сказал он. – Голова у тебя работает.
– Получится, думаешь?
– Хрен ее знает. Придумано ловко. Это надо знаешь с кем поговорить? С Ганей Косых. Он у нас на такие штуки дошлый. Поговори.