Люби меня через годы
Шрифт:
– Мне ждать секунданта с вызовом на дуэль?
Ярослав шутил, но я слышала, как он напрягся.
– Не надо, папа дал своё благословение…
– Надо же, и что его заставило?
Я промолчала.
Всё-таки сейчас был не слишком подходящий момент.
Лишь про себя прошептала:
– Ты очень удивишься, когда узнаешь…
21
Утром следующего дня мама с папой перебрались в санаторий. А я отправилась к Ярославу, уже изнывавшему без меня.
Несмотря на данное ему обещание, родителям я так ничего и не сказала и ночь провела в отчем доме.
Мы с Логиновым долго разговаривали по телефону. Кажется, я так и уснула с трубкой в руке.
Зато сейчас у меня были две недели относительной свободы. Время, когда нужно набраться смелости и рассказать Ярославу о Тёме. И уже вместе решить, как жить дальше.
Я насыпала Мурику полную миску корма, налила побольше воды и отправилась к любимому.
День был просто удивительный – жаркий, солнечный, наполненный яркими красками вступившего в свои права лета. Подумалось, что стоит сегодня пойти на море, взять с собой Герду, что-нибудь перекусить и провести день в сонной неге на берегу.
По дороге я купила копчёного мяса, жёлтого сыра и свежего душистого хлеба, ещё сохранившего тепло печи. Представила, как буду готовить завтрак любимому, и настроение поднялось до самых голубых небес.
Код на воротах Ярослав сказал мне ещё вчера, надеясь, что я всё же передумаю и приеду ночью. На этот же случай он не запер входную дверь. Поэтому я просто толкнула её и оказалась в просторном холле.
На меня цепным псом тут же набросились воспоминания, заставляя нутро сжиматься от глухой тоски. Последний раз я выбежала отсюда десять лет назад с разбитым вдребезги сердцем.
Уж и не думала, что когда-нибудь вернусь…
Выбежавшая мне навстречу Герда, узнав, радостно завиляла хвостом. Ткнулась в ладони мокрым носом. Вздохнула.
– Привет, старушка, – я почесала её между ушей, потом не выдержала, присела на корточки, обняла за массивную шею. С этой девочкой тоже связано множество воспоминаний. – А хозяин твой где? Спит, наверное?
Он молчала, прикрывала глаза от удовольствия, принимая мою искреннюю ласку.
– Ладно, веди к нему, – я поднялась на ноги.
И Герда, словно, и правда, понимая мои слова, посеменила впереди, цокая когтями по паркету.
Она забежала в одну из гостевых спален на первом этаже, и я вошла за ней следом.
Ярослав спал.
Он лежал на животе на большой, явно двуспальной кровати, обхватив и подмяв под себя подушку, уткнувшись в неё лицом.
Рядом лежал ноутбук с открытой крышкой и тёмным экраном. Похоже, наш знаменитый писатель ночью работал.
Я подошла ближе, опустила пакет с продуктами на пол и села на краешек кровати.
Герда завозилась на своей лежанке с другой стороны, потом, тяжело вздохнув, легла.
Я протянула руку и осторожно коснулась щеки Ярослава, погладила самыми кончиками пальцев, ощущая наждачную колкость щетины. Сердце затопила нежность.
Переставила ноутбук на тумбочку. Скинула босоножки и легла рядом с Логиновым, подперев одной рукой голову, а другой выводя узоры на его загорелой коже, обрисовывая рельеф мышц, острый угол локтя, аппетитную округлость ягодиц.
– Ты пришла? – сонно моргая, он смотрел на меня секунду-другую, а потом сгрёб в охапку, прижимая к себе, опаляя горячим дыханием затрепетавшую на шее жилку. – Как много на тебе одежды… – пожаловался со стоном.
Я уже отвечала на быстрые жадные поцелуи, неловко помогала стянуть с себя футболку, затем шорты…
Он не тратил время на прелюдии. Лишь избавившись от преграды, сразу заполнил меня собой. Всё закончилось в несколько рывков. Мелькнувшую было обиженную мысль, что вот я ничего не успела, сменила радость, что мой мужчина так сильно по мне соскучился. А ведь прошли всего лишь сутки.
Быстро чмокнула его в плечо и попыталась высвободиться из объятий, но он не отпустил. Напротив, сжал руки ещё сильнее, прижался крепче, не позволяя нарушить слияние наших тел.
Уткнулся носом мне в шею, как будто не мог надышаться.
Во второй раз он был нежен до томительности. Перемежал каждое движение поцелуями. И шептал… шептал мне о любви, о силе своей страсти, о том, как катастрофически ему не хватало меня в той далёкой другой жизни…
Теперь всё было для меня. Я взлетала к небесам и падала в пучину мучительного отчаяния, умоляя не томить больше, дать мне то, в чём так отчаянно нуждалась сейчас…
А затем откинулась на подушках, измождённая до опустошения, счастливая. Любимая и любящая.
Руки коснулось что-то холодное и мокрое, я вздрогнула и вынырнула из полусна, в который погрузилась убаюканная нежными объятиями и тёплым дыханием вновь уснувшего Ярослава.
Открыла глаза. На краю постели лежала грустная седая морда и укоризненно глядела на меня.
– Ой, Герда, ты чего?
– Надо вывести её на улицу, – лениво проворчал Логинов, приподнялся надо мной, чмокнул в плечо и с тяжёлым вздохом выбрался из кровати. – Я скоро вернусь.
Улыбнулась ему, закуталась в простыню и, уткнувшись в подушку, всё ещё хранившую мужской аромат, начала проваливаться в сон.
Разбудил меня сквозняк. Наверное, Ярослав вернулся и открыл дверь. Попыталась снова вернуться в то приятное расслабленно-сонное состояние, но что-то мешало.
Что-то было не так.
Сердце быстро забилось, пригоняя кровь к мозгу, который тут же включился в работу, пытаясь понять – что именно не так.
Ярослав. Он не подошёл ко мне, продолжая стоять в проходе.
Я открыла глаза.
На меня смотрела Кристина Яворская.
Нет, Кристина Логинова – кольнуло ревностью сердце.