Люби меня всего
Шрифт:
Орин поморщился.
— Но я не хочу татуировку.
— Но если бы маленькая, малоприметная татуировка помогла бы сбалансировать твою систему и Коува, разве оно того бы не стоило?
Орин надавил костяшкой пальца на глаз, потирая его. Поймав мой вопросительный взгляд, он улыбнулся.
— Кажется, Тео с тобой согласен.
— Идеально. Два против одного. Ты попробуешь?
— Попробую, — прошептал он, говоря не так уверенно, как мне бы хотелось.
Так как Орин отказывался разрешать мне поехать домой, я забрал из машины свою сумку для ночёвки,
Орин прижался к моему боку и положил руку на мою голую грудь, проводя пальцами вверх и вниз. Я пытался игнорировать выпуклый бандаж на его руке и сосредоточился на более позитивном будущем. С Коувом и Орином на одной стороне, невозможно было сказать, насколько больше сознания он сможет достичь. Это очень улучшит его жизнь, и это было его основной целью.
Орин наклонил голову и поднялся выше, чтобы соединить наши губы. Я скучал по его поцелуям и отказывался спешить, когда его язык коснулся моего. Мы исследовали и пробовали друг друга долгие минуты, прежде чем рука Орина стала смелее и намеренно исследовала мою грудь.
Прежде чем мы смогли оказаться в повторении предыдущей пятницы, я поймал его запястье.
— Думаю, нам нужно быть немного поаккуратнее.
Его разочарование было заметным, даже в тусклом свете комнаты.
— Почему? Я в порядке.
— А я нет. Поверь мне, когда я говорю, что хочу этого больше всего, но я не хочу спешить и рисковать спровоцировать очередной эпизод, как в прошлый раз. Это не честно по отношению ко мне. И если появится не Коув, то Рид, а ты знаешь, как это проходит.
Он вздохнул и опустил взгляд.
— Я очень этого хочу, Вон.
— Я знаю. Я тоже. И я знаю, как сильно ты стараешься, но это не честно по отношению ко мне или к тебе.
Он положил голову обратно на моё плечо и продолжал молчать. Я ненавидел его расстраивать, но если я собирался заботиться о себе, пора было определённо остановить эти американские гонки.
— Орин, ты мне доверяешь?
— Да.
Я наклонил голову, чтобы попробовать посмотреть на него и узнать, смогу ли увидеть правду в его глазах, но я слишком запоздал и упустил реакцию, которая сопровождала его ответ.
— Если твой доктор прав, то шаги навстречу Коуву помогут всей системе. Когда всё успокоится, думаю, нас будет сдерживать меньше сопротивления. Я не думаю, что это всегда будет невозможно.
Он не ответил, и я осознал тот факт, что, наверное, расстроил его. Я старался не принимать это близко к сердцу и напомнил себе, что должен заботиться и о себе.
— Вон, — вскоре произнёс он.
— Да.
— Я очень постараюсь с Коувом. Я поговорю с ним и посмотрю, сможем ли мы с этим разобраться, — он сделал долгую паузу, после чего спросил: — Ты думаешь, когда-нибудь между нами это будет? В смысле, сердцем ты чувствуешь, что до этого дойдёт?
— Да, — без промедления сказал я. — И когда ты будешь готов и способен,
Я почувствовал, как он улыбнулся, лёжа у меня на груди, и обнял его крепче.
«И если этот день никогда не наступит, я всё равно всегда буду рядом».
Я не озвучил свои мысли, потому что хотел, чтобы у него была надежда. Ради его же блага, я хотел, чтобы он верил.
Глава 25
— Я так нервничаю. Что, если они меня ненавидят?
Орин весь день выражал мне своё волнение. Это были первые выходные августа, и я официально забронировал ужин со своими родителями.
— Они не ненавидят тебя. Моя мама назвала тебя очаровательным.
— Нет, она назвала Коэна очаровательным. Я не очаровательный, я вспотевший, — он размахивал передом своей рубашки и перенаправил кондиционер в машине так, чтобы он дул полностью на него. — Пожалуйста, скажи мне, что дома у твоих родителей хорошие кондиционеры.
Из-за дополнительных шрамов на его руках, и его стремлении произвести хорошее первое/второе впечатление, он надел рубашку с длинным рукавом. Летняя температура, даже вечером, по-прежнему превышала грань тридцать градусов по Цельсию.
— Ты будешь в порядке. У них в дома очень холодно. Я всегда замерзаю, когда приезжаю в гости.
— Хорошо, — он вытер лоб и опустил козырёк с зеркалом, чтобы поправить свои волосы. — Я нормально выгляжу?
— Ты выглядишь великолепно. Перестань волноваться.
Он убрал зеркало на место и откинулся на спинку сидения.
— Они меня возненавидят. Я буду нервничать, а затем Коэн вырвется вперёд и украдёт шоу. Они его любят. Он очаровательный, — произнёс он с сарказмом и сморщенным носом.
Я рассмеялся над его поведением.
— Ты договорился со всеми, как говорил доктор Дельмар?
— Да. И они все согласились позволить мне сделать это. Без вмешательства.
— Хорошо.
За последние пару недель Орин делал честные усилия с Коувом. Это по-прежнему было свежо и крайне хрупко, но они разговаривали, что было больше, чем они когда-либо делали раньше. Ещё это позволило Орину начать делать то, что его терапевт называл «договорами» с его альтерами, чтобы убедиться, что все следуют правилам, когда ему это нужно. Простая вещь под названием «позвольте мне одному поужинать с родителями моего парня» была одной из этого.
— Тогда всё будет в порядке. Мама и папа оба понимают твоё состояние, если вдруг что-то выйдет из-под контроля.
Я не говорил ему, что моя мама держалась скептически, и я не был уверен, приняла ли она уже правду или нет. Несмотря на то, что она считала правдой, я знал, что она никогда за миллион лет не проявит неуважение или грубость по отношению к Орину.
Мы остановились возле их дома без пяти шесть. Солнце ещё было над горизонтом и сияло мерцающим светом на озере вдали.
— Ого, ты здесь вырос? Красиво.