Люби меня всего
Шрифт:
Как раз тогда в комнату зашёл молодой мужчина, лет двадцати с мелочью, и сел за ближайший столик. Он раскачивался на месте, суетился и бормотал что-то, что я не мог разобрать, и его взгляд танцевал по всей комнате. Хоть мы находились всего в двух столиках от него, он будто не замечал нас.
— Это Итан. Он часто здесь бывает. Он хороший, если его разговорить. Не уверен, что с ним не так.
Я смотрел на Итана, пока тот смотрел на небо с выражением сосредоточения на лице. От Итана мой взгляд упал на девушку, которая прошла мимо и остановилась, чтобы оглядеть комнату,
— Нора, — сказал Орин, следя за моим взглядом. — У неё биполярка.
Я повернулся обратно к Орину с переполняющим чувством грусти, которое цеплялось за меня со всех сторон.
— Ты знаешь многих людей здесь?
— Я провожу здесь много времени, — он подтянул вверх рукав на здоровой руке, открывая множество шрамов. — Каждый раз, когда он делает это, я автоматически получаю обследование и до семидесяти двух часов взаперти. Доктор Дельмар завтра подпишет документы на выписку. Видишь ли, это не я нестабилен. Это Коув. Нас уже держат на антидепрессантах. Любое другое лечение или лекарства, которые они могут ему предложить, не подойдут, потому что я и четверо других людей не страдают от тех же проблем. Лечение намного тяжелее и повлияет на всю систему.
Он опустил рукав обратно и потёр костяшками пальцев глаз, после чего продолжил.
— Раньше меня держали здесь дольше, но это было бесполезно. Пока я здесь, Коув отступает. Когда я не показываю признаков нестабильности, у врачей нет причин меня удерживать. Я хожу на терапию. Я принимаю только те лекарства, которые могу, — он пожал плечами. — Я хотел бы, чтобы он просто оставил нас в покое.
Мне так много хотелось сказать и спросить, но сейчас время не казалось подходящим. От Тео я знал, что Орину и Коуву необходимо научиться сосуществовать друг с другом. Судя по словам его терапевта, чем сильнее Орин пытался отрицать его присутствие, тем хуже ему будет. Он должен был это знать. Он не верил?
Его злоба на Коува была в этот момент сильной — и по хорошей причине — так что я сменил тему, надеясь его развеселить.
— Тебя хотя бы хорошо кормят?
Орин попытался улыбнуться и осмотрел по большей части пустую комнату.
— Не особо. Но Тео меня балует, так что, может быть, я сужу несправедливо.
Когда он снова нашёл взглядом моё лицо, я потянулся и погладил его по щеке. Это укрепило его улыбку, и моё сердце успокоилось от её присутствия.
— Мне можно принести тебе еду? Я знаю, что здесь меня чуть ли не обыскивают, чтобы пропустить, но, может быть, я могу хотя бы принести тебе завтра утром приличный завтрак.
Брови Орина нахмурились, пока он думал.
— Думаю, можно. Семьи других людей делали так раньше, так что это должно быть разрешено. Тебе только нельзя приносить сюда столовые приборы. Любое, что может быть использовано в качестве оружия, под запретом.
— Понял. Так что ты скажешь, если я принесу тебе на завтрак сэндвич и кофе, когда завтра начнутся часы посещения? Спасу тебя от больничной еды.
— Мне бы этого хотелось, — сказал он, опуская взгляд на свои колени. — Мне плохо от того, что я так отрываю тебя от твоего дня. Мне очень
— Шшш, — я поднял его подбородок и остановил его слова поцелуем. Это было целомудренно и быстро, я не был уверен, что ему захочется проявлять такие чувства посреди больницы. — Я просто счастлив снова тебя видеть. Неделя была долгой.
Он запустил пальцы в мои волосы и не давал мне отстраниться слишком далеко, пока углублялось его беспокойство.
— Меня действительно не было неделю? Я даже не знаю, какой сейчас день.
Я пытался не показать боли, которую вызвало его заявление.
— Да. Сейчас снова пятница. В прошлую пятницу мы ходили на ужин с Эваном и Кристиной, и это последний… — я закусил слова, неуверенный, что стоит привлекать внимание к инциденту, который вызвал его недельное отсутствие.
— Я помню, — прошептал он, прижимаясь лбом к моему.
Больше ничего не было сказано, и мы оставались в этой близкой связи, касаясь друг друга и впитывая упущенное время, пока в комнату не зашёл медбрат, который забирал мои вещи.
— Орион, Орион, мой друг, я объявляю ужин. Просто чтобы ты знал.
Орин откинулся на спинку стула и улыбнулся медбрату.
— Спасибо, Талус.
Медбрат Талус подмигнул и вышел обратно из комнаты.
— Орион? — спросил я, когда Орин поднялся на ноги и взял меня за руку.
— Ему нравится меня дразнить. Когда он только начал, он работал по ночам, а мне не спалось. Он нашёл меня в моей палате, когда я смотрел на звёзды, и сидел со мной часами, просто разговаривая. Он спросил, почему меня назвали в честь созвездия. У меня в мыслях был туман, и я не понял, что он шутит, и исправил его, сказав, что меня зовут Орин, а не Орион. Так что это прицепилось. Теперь для него я официально Орион. Я честно и справедливо заработал дурацкое прозвище.
Орин вытащил меня из комнаты и повёл по коридору.
— Почему ты сбегаешь с ужина?
Он завернул в одну из палат, прошёл к дальней кровати у окна и сел, притягивая меня рядом с собой.
— Потому что во время еды там просто хаос. Я плохо с этим справляюсь, и медсёстры разрешают мне есть после того, как всё успокоится. С этим мне тоже помог Талус. Он действительно отличный парень. Он приглядывает за мной.
Я мог только представить, на что похожи приёмы пищи в психиатрическом отделении. Судя по нескольким людям, мимо которых я проходил в коридоре, даже мой уровень комфорта проходил проверку. Я был рад, что у Орина есть необходимая поддержка.
— Он довольно большой парень для медбрата. Я всегда представлял медбратьев… Не знаю, не такими крупными.
Орин рассмеялся и кивнул.
— Я знаю, верно. На самом деле, он на своём месте. Иногда всё выходит из-под контроля, и он идеальный человек для того, чтобы с этим разобраться.
Я не мог не согласиться.
Я оставался рядом во время ужина и дальше, пока Талус не пришёл к нам в палату Орина и не объявил, что часы посещения заканчиваются.
— Ненавижу оставлять тебя здесь, — сказал я, пока он провожал меня к стойке медсестёр, чтобы я мог забрать свои вещи.