Люби, Рапунцель
Шрифт:
– Холодно, - пробурчал он.
«Ведет себя по-взрослому».
– Эта мысль отдавала унынием. Даня и правда бы предпочла иметь дело с тем неконтролируемым подростком, которым он был в первые дни знакомства. Не изменись их отношения, тогда бы проблемы не приобрели этот пугающий оттенок взрослости.
– Ты тоже не беспокойся.
– Яков, реагируя на гнетущее молчание между ними, фыркнул и потянул край ее шарфа еще выше, совершенно скрыв ей нос.
– Амалия тебя не тронет. И братиков тоже. Если она не растеряла последний разум, то максимум что сделает - фигню всякую нести будет.
– Я не беспокоюсь.
– Из-за дыхания шарф с внутренней стороны быстро нагрелся.
– Я вполне способна защитить себя.
– И меня?
– А тебя надо защищать?
– А ты сама как думаешь?
– Думаю, что не терплю, когда отвечают вопросом на вопрос.
– Даже если отвечающий - обладатель исключительных внешности, харизмы, обаяния, интеллекта и силы духа?
Даня скептически вздернула левую бровь. Кажется, за наличие именно этих качеств она так помпезно нахваливала Якова перед его папашей и бабулей. И маленькая пальмочка, значит, коварно и, главное, точно запомнила ее слова и ныне бесстыдно напоминает ей о них?
Ловкий ход.
– Не знаю таких обладателей, - проворчала она, случайно захватив губами краешек шарфа.
– Мы закончили на сегодня? Тогда я домой.
– Стой.
– Яков вцепился в ее телефон и, видимо, с таким расчетом, чтобы не задеть ее пальцы на панели.
– Мне… помощь нужна.
– Какая?
– Нужно помочь собрать оставшиеся вещи в гостинице.
– Хочешь, чтобы я пошла с тобой в твой номер?
Зеленые глаза в быстро наступающем сумраке светились.
– Да.
«Точно. Нужно с этим разобраться. Раз и навсегда».
– Хорошо. Я пойду с тобой.
* * *
Многое ли изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз?
Даня осмотрелась. Огромное количество занятных воспоминаний было связано с этим гостиничным номером. Хотелось бы верить, что они - все до одного - неприятные. Тогда и избавиться от них в будущем было бы легче легкого. Однако лгать себе - дело неблагодарное.
– Я в душ.
– Яков скрылся в ванной комнате.
«Ну да, ничего такого. Он же вспотел, в конце-то концов».
Девушка пристроила сумку с сегодняшним официальным нарядом в углу комнаты и уставилась на зашторенные окна. На улице еще не успело стемнеть. Дневной свет добавлял оттенок непристойности к ее пребыванию в этой комнате.
«В голове пусто, - мысленно пропела Даня.
– И я пою о том, как пусто сейчас в моей голове».
Ее движения были пронизаны дерганием, как у плохо смазанной механической конструкции. Она и сама ощущала себя роботом, следующим четко отработанной инструкции. Вот ее рука открывает шкаф, перекладывает на ладонь другой руки стопку футболок с принтами, придерживает сверху, а роботизированные ноги по четкой системе высчитанных шагов несут ее к кровати, где она и складирует одежду.
Все было бы проще, будь она бесчувственной машиной, запрограммированной на конкретную деятельность.
Вещей в шкафу и правда стало меньше. Шушу и Регина отлично постарались, помогая с переездом. Даня водрузила еще одну стопку футболок рядом с первой. На верхней футболке белой линей была очерчена фигура человека с нелепо раскиданными руками и ногами, а кривая надпись, выполненная каким-то прыгающим шрифтом, бойко сообщала: «Если человек попал в беду, я его фигуру мелом обведу».
Даня хмыкнула и припечатала стопку сверху кулаком, чтобы та не вздумала вдруг накрениться и рухнуть на пол.
«Он действительно переезжает.
– Она присела на кровать и подергала надетую на ней небесно-голубую футболку, одолженную для катания.
– И даже подготовил для нас кровать…»
Дико хихикнув, Даня сползла с края, присела на корточки и свернулась клубочком, обняв колени.
«Что он там себе напридумывал? Решил, что я возьму и перееду к нему? И мы будем жить вместе? И что… будем встречаться? А потом? Свадьба?
– Ощутив рвотный позыв, Даня быстро откинулась назад и припечаталась затылком о край кровати. Одеяло смягчило удар.
– Маленький мальчик хочет поиграть в любовь и семью.
– Взгляд уперся в потолок, по которому туда-сюда шныряли тени.
– У меня даже воображение в этом направлении работать не желает».
Дверь открылась.
– Ты почему на полу сидишь?
– Ну… - Даня с трудом повернула голову в его сторону и прижалась щекой к одеялу.
– Душно. А на полу прохладно.
– У тебя жар из-за непривычной нагрузки. Приоткрою окно, но ненадолго.
«Жар? Да… Только вот не из-за нагрузки».
– Прими лучше душ.
– Яков вытащил из шкафа полотенце.
– Ты же вспотела, пока на коньках удержаться пыталась. Станет легче, как только умоешься.
«А он и волосы помыл.
– Даня подняла руку и схватила летящее в ее сторону полотенце.
– Если и я пойду душ принимать, то на что все это будет похоже? Нелепая игра в подготовку».
– Да, пожалуй, пойду в душ.
– Она показала на себя.
– Не одолжишь что-нибудь из вещей? А то неудобно будет в деловом прикиде тебе помогать чемоданы собирать.
«Это всего лишь предлог, чтобы оттянуть разговор.
– Даня закрыла дверь в ванную комнату и прислонилась к ней спиной.
– Ведь я могла начать уже сейчас. К чему этот душ и отстраненные реплики в никуда?»
Она старалась меньше моргать. Как только перед глазами появлялась темнота, память немедленно заполняла пустоту ярким образом. Яков в белой свободной майке и белых пижамных штанах. И с влажными волосами, фигурно налипшими к плечам, шее и ключицам.
Что-то переполняло ее разум. Уже давно. И с каждой минутой мощь этого чувства все больше затмевала все остальное. Оно вот-вот достигнет пика, и последствия взрыва могут стать разрушительнее всего, что ей уже приходилось испытывать.
Даня смыла косметику, воспользовавшись ароматическими средствами из запаса Якова. Вымыла волосы его шампунем и переоделась в его одежду.
«Вот я. Без прикрас.
– Девушка сдвинула кулаком налипшие пряди и спрятала их за уши.
– Заурядная. И бесперспективная».