Любимая для эльфа. Часть 2
Шрифт:
Едва Тамико серьезно закапывалась в дела, он говорил:
— Сейчас еще добавлю дел, много-много! — а сам спутывал документы на ее столе и тянул ее куда-нибудь в другой мир. На улицу, вне Зала Лукас и Тамико у анамаорэ вдвоем не появлялись.
Они решили, что заставлять Агнес ждать их Церемонию слишком жестоко — пройти ту сразу после обожествления Магнуса было бы совсем неправильно. Зато уход за Кацуо-младенцем объяснил бы всем их близость.
***
Пока обескураженные и шокированные
Тамико вызвалась ухаживать за Мариной, и под этим предлогом в царских угодьях ей был создан личный дом. Еще более частым гостем Лукаса стал и Марек.
Желание бога расторгнуть сразу две Церемонии, одна из которых являлась царской, вызвало панику: семьи опасались за свою целостность, вдруг Магнус возжелает еще кого-то в жрицы или жрецы. Анамаорэ затаились в ожидании, но иных резких перемен пока не последовало.
В награду за его добрую встречу Магнус обещал подданным исполнение их мелких просьб, и любопытные потоком потянулись к его поместью.
Флавиан, потрясенный не менее других, прозрел, наконец, относительно подавленности Тамико, а на прямой вопрос, почему та не рассказала о превращении Магнуса раньше, Тамико ответила:
— Флав... Он мне не велел... Но ты все равно станешь моим сыном...
Флавиан нагнулся ближе к лицу Тамико, восходящее солнце освещало их фигуры.
— Твоим и… Лукаса?
— Да, — Тамико кивнула, — раз все случилось так, мы попробуем начать новые отношения...
Флавиан нахмурил брови:
— Только не думай, что я серьезно беспокоюсь о своем титуле! Я хочу, чтобы ты была любима... А царевич тебя любит... Всегда любил...
Тамико только мягко улыбнулась и обняла сына, маленькая-маленькая по сравнению с ним.
Оливер, чья жизнь также кардинально переменилась, жаловался Роберту:
— Прикинь, я теперь сирота! Магнус бог, что твоя Кэйли, а значит мне никто, а «мама» Нели, сам понимаешь, какая мама... Ничего, потом я выберу себе другую семью. Понормальнее...
Роберт глядел понимающе-сочувственно.
Лукас предупредил Агнес, что им с Кацуо придется немного отложить перерождение. Агнес, до крайности впечатленной случившимся с Магом, было нечего возразить.
Не возражала и Тамико, когда Лукас, распаленный невозможностью открыто выражать их страсть на публике, тянул ее куда-нибудь в миры, где пара принимала вид юных-беззаботных и беззастенчиво обжималась у всех на виду, впрочем, выбирая места, где такое поведение было принято.
Развязные поцелуи и пошлые ласки — оба не стеснялись буквально облизывать друг друга. Тамико нимало не смущалась, когда горячие жадные руки Лукаса проникали под ее юбку, зачастую нескромно короткую или оснащенную провоцирующими разрезами, и сама охотно залезала в его брюки.
Люди принимали
Глава 398. Немного перца
Мех щекотал его обнаженную кожу. Магнус, соблазнительный, величавый, холеный и... более прозрачный, возлежал с бокалом вина в руках, периодически смакуя вкус и любуясь цветом напитка:
— Тебе нравится их алчность? Их горящие глаза? Вот это власть... Настоящая власть...
Эстелла, прикрытая тканью больше, чем Магнус, глядела на него с вожделением.
Маг продолжал:
— Я чувствую, что да. Скажи вслух: «Да!»... Они пойдут на все ради меня... Так упоительно наблюдать...
Золотые волосы ниспадали роскошным покрывалом, окутывая стройную фигуру Эстеллы. Маг двумя пальцами подцепил прядь и поднес к носу, вдыхая аромат.
— Божественно!
Эстелла дерзко улыбнулась, ее щеки украсили ямочки.
— А ты раньше не был таким... Или я не замечала...
Магнус рассмеялся:
— Забудь о раньше! Теперь ты станешь намного счастливее! По-настоящему счастливой!
Эстелла мечтала покрывать его влекущее тело поцелуями, Магнус не сопротивлялся, раздумывая, кого бы еще ему пригласить в жрицы. Жить с Эстеллой как с женой, давая ей ложные надежды, он не собирался.
***
Немного алых и черных лент, оплетающих ее запястья, немного перца.
Тамико входила во вкус, не преисполненный многогранности, простой, но очень яркий и сильный. Такой, как объятия Лукаса, сжимающего ее крепко-крепко, до легкой боли, шепчущего:
— Тами, попробуй тихо. Молча. И когда совсем не сможешь сдерживаться... Экстаз.
Она была послушна новому, но впивалась жарко, забываясь, со всей страстью, зарываясь пальцами в его густые черные волосы, и порой ей хотелось дождя, крупных капель, ибо страсти испепеляли их тела.
***
— Магнус-Магнус, ох и натворит дел этот Магнус... — высокий брюнет со светлыми, точно выгоревшими голубыми глазами мерил шагами богато убранную комнату.
— Милый, вы же с ним в хороших отношениях, вы сможете договориться, — грациозная женщина улыбнулась мужу. — Ты со всем справишься!
— Справлюсь, — Эрик задумался. — Не нравится мне, как он смотрит на нашу Самиру... Дочь слишком много балуется с масками взрослости...
Лалия перепугалась:
— Не отдам ему нашу малышку!!
***
Гуляя с женой по южным улицам, щедро напоенным ароматами цветов и пряностей, останавливаясь под раскидистыми кронами деревьев, чтобы целоваться, целомудренно держась за руки, Роберт не думал ни о чем больше. Но в часы уединения и работы его мысли нет-нет, да касались Юми.