Любимая для эльфа. Часть 2
Шрифт:
Оковы слетели, и были горящие глаза, и бесчисленные поцелуи, и жаркие признания, теперь ничто не разделяло их слившихся, ошалевающих от многообразия неизведанных ранее ощущений.
За чертой, за пройденным горизонтом оба оказались удивительно чисты в беспредельном единстве.
Глава 391. Рождение ревности
Смешной и милый пушистый комок, свернувшийся в Зале. Лукас готов был расцеловать каждый ее пальчик, Тамико
Тамико вздрогнула, когда Лукас обнял ее, материализовавшись с ней совсем рядом:
— Тами, хочешь кофе?
Она подняла на него глаза, карие, цвета ее излюбленного напитка с молоком.
— Можно...
Спросил участливо:
— Что случилось, маленькая моя?
Тамико дернулась, судорожно сжала пальцы. Она стала очень нервной с тех пор, как Магнус известил о решении стать богом. Переменилось многое...
— Да так, Лу, ничего...
Лукас погладил ее светло-рыжие волосы, откинул ей за спину. Вручил чашку.
— Попей и скажи...
Низкий бархатный голос, Лукас старался не давить.
Почти-уход мужа, дикий, на грани допустимого секс — Тамико спряталась в себя, пригасила свой задор, сделавшись на удивление тихой и нежной.
Прошлой она была только с Флавианом, рассказать которому о Магнусе пока не могла.
При Лукасе Тамико не притворялась: много плакала, глядела в одну точку и позволяла делать с собой все, что Лукасу хотелось. А ему хотелось выжечь ее боли без остатка, заполнить ее сердечную пустоту счастьем...
Магнус вообще никак не вмешивался в их новые отношения, оставив их наедине с проблемами, и с новой Тамико Лукасу приходилось двигаться почти на ощупь.
Тамико заняла пассивную роль, поддаваясь ему, но не подсказывая. Лукас улыбался — он жаждал разгадывать эту женщину бесконечно...
— Пушистик, — ласковые прикосновения его ладоней грели девичьи щеки, — ну что? Не стесняйся...
На миг показалась прежняя Тами, сверкнула глазами:
— Стесняйся?! Лу?! — и тут же опустила взгляд, скрылась в «раковине».
Лукас пообещал:
— Я сделаю все. Только скажи.
Тамико упрямо сжала зубы:
— Ничего не надо! Сама справлюсь!
Лукас не отступал:
— Хорошо, просто намекни, кого это касается?
Тамико не ожидала такой вопрос и выпалила:
— Тебя и Эс!
Лукас удивленно поднял брови, но ничего не сказал, Тамико зло отставила пустую чашку, вырвалась из его рук и свернулась ничком на полу.
— Не трогай! Да, я ревную! Я стала ревновать тебя к ней! Что у вас там дома?!
Лукаса потянуло расцеловать любимую, но ее просьба не прикасаться прозвучала очень по-настоящему, Тамико выжидающе глядела снизу вверх, распластавшись на ковре.
Лукас поинтересовался:
— Хочешь,
— Нет! Это глупо!
Лукас возразил, разглядывая свое самое любимое существо с умилением:
— Глупо лишь то, что причиняет тебе боль. Решено: у Эс будет только копия, тем более, она ей очень нравится, все это время вызывает ноль подозрений в ее реалистичности... — опытное ухо наверняка различило бы в интонации Лукаса толику грусти, но Тамико, похоже, не хотела развивать тему. — А Марина? Как мне быть с ней?
Тамико поднялась и села, грациозно поджав под себя стройные ноги. Лукас восхитился линиями ее манящих бедер.
— А что Марина? При чем тут она?
Лукас улыбнулся, демонстрируя белоснежные удлиненные клыки:
— Понял.
Если бы Лукас не был столь равнодушен к алкоголю, то непременно выпил бы за этот момент, а так просто мысленно поздравил себя — Тами наконец-то страстно ревновала его, а значит, начинала любить его с полной самоотдачей!
Глава 392. Порознь
Ревность Тамико, возгоревшись однажды, только набирала обороты.
Лежа на животе на ворсистом ковре, будучи занята работой, Тамико вдруг подняла голову и спросила, обращаясь к Лукасу:
— Лу, а с Эс тебе как, больше нравится?
Лукас улыбнулся про себя.
— Нравится что?
— Нууу, — Тамико чуть запнулась, — секс!
Лукас решил немного поиграть. Задумчиво положив подбородок на сцепленные ладони, он взглянул из-под пушистых ресниц:
— А то ты не знаешь!
Тамико взвилась:
— Чтооо?!
Уголки мужских губ, капризно очерченных, растянулись и поднялись.
— Тами, ты моя единственная. А Эс мне просто приятна. Как можно вас сравнивать? — не стоило продолжать, но Лукас не удержался, проворачивая нож и в собственном сердце: — А тебе самой с кем лучше?
Тамико отвернулась:
— Лу, пожалуйста... Я любила его... Собиралась жить с ним вечно... Не спрашивай меня о нем... Не напоминай… — она встала с ковра и, подойдя к Лукасу, крепко обняла его. — И не думай, что с тобой мне хуже... Обалденно хорошо... Не обижайся!!
Конечно Лукас обиделся. Расстроился. Сильно.
— Я понял: мне еще есть, над чем работать...
Тамико стиснула его плечи крепче, зашептала:
— Будем работать вместе... Да хоть прямо сейчас...
***
В новых обстоятельствах самые мелочи стали звучать иначе, насыщеннее и полнокровнее.
Лукас и Тамико страдали от невозможности засыпать и просыпаться вместе, а потому начали устраивать «спальные междусобойчики» посреди бела дня.
Лукас желал, чтобы укладываясь, Тамико устраивалась на его плече или сгибе локтя, а она протестовала: