Любимая для эльфа. Часть 2
Шрифт:
Тамико подтвердила:
— Он точно ни в чем себе не отказывает. Только меня это уже не трогает. Даже думаю, запрети я ему гулянки, может, он и послушался бы. Я же сама к нему не хожу, вот Маг и замещает меня так.
Флав одобрил:
— Ты сила, ма!
Тамико перевела тему:
— А Лана тоже подустала от вашего союза?
— Нет, — Флавиан помрачнел, — любит она меня. Строит планы. Собственностью своей меня считает. Это я уж не знаю, может, все так и должно быть, а я не привык?
Тамико посоветовала:
—
Совет был резонным, но следовать ему отчего-то не хотелось. Мысль о свободных отношениях с поклонницами вдохновляла Флава куда больше. Правда, когда Флавиан остался наедине с терзаниями и представил, как Лана перенесет его дурную новость «на ногах», гордо вскинув округлый подбородок, а потом бурно разрыдается, ощутил, что не сможет стать злым вестником.
Лана стала родной частью его самого.
Наверное, Флав просто позавидовал Магнусу, как случалось раньше, и чуть не сбился с курса.
Расставание с Ланой показалось ему невероятным экстримом.
Глава 432. Три дня разлуки
У Марины было все: могущество юной царевны, преданное обожание Марека, потенциально блестящее будущее — и только равнодушие Флавиана, регулярно приходившего в поместье Лукаса пообщаться с «мамой» или «папой» бесило ее.
Золотоволосый актер всегда купался в лучах славы и был безупречно красив, наблюдать его совершенство стало привычкой, и тем не менее, успех возвеличивал Флавиана еще больше.
Сколько бы ни попадалась Марина ему на глаза в самых невинно-соблазнительных видах — она свято помнила правило не вызывать подозрений — Флавиан только кивал ей с дежурной улыбкой и проходил мимо.
Ухищрения дочери не остались незамеченными для Лукаса, Лукас встретил их без одобрения, однако ничего не сказал. Он понимал обиду Марины и ее желание производить неизгладимое впечатление. Кроме того, как ни жаждал Лукас контролировать все, он не имел права мешать Мареку самому исправить ситуацию.
Марек исправлять ничего не хотел. Раздосадованный и злой, он вдруг встретил Марину довольно сухо — подсмотрел ее гляделки, раздражаясь уже из-за самой необходимости слежки:
— И как, милая, чьи поцелуи слаще?
Марина странно дернулась — ревность привычно угодливого Марека никак не вписывалась в ее планы. Вскипела:
— О чем это ты?
И тут же пожалела — Флавиану все равно дела до нее нет, еще и с любимым из-за него поругаться...
Марек завелся:
— О ненаглядном твоем! Имя его сама знаешь! Как увидишь, изовьешься вся, лишь бы оценил!
Марина использовала себе на пользу:
— И что за имя? Не твое ли?
Марек мимолетно улыбнулся —
Марина пыталась открыто флиртовать под носом, и если бы Флав повелся...
Марек произнес:
— Мое? Прекрасно! Я ухожу, вернусь дня через три, может, больше. Подумаешь, сделаешь выводы, кто тебе в самом деле нравится.
Марина опешила:
— Ты меня... бросаешь?
Марек ответил с болью:
— Нет. Но видеть тебя сейчас точно не хочу.
Он растворился, а Марина стремглав бросилась к Лукасу, напрочь позабыв свои переживания о Флавиане.
— Лу, это ужасно!! Что же мне делать???
Лукас не смог поговорить с ней сию секунду, Марине пришлось подождать и здесь, а когда они увиделись, сказанное не воодушевило ее.
— Ежик, можно только выдержать его испытание. Мар очень горячий, но и очень гордый. За три дня он так себя изведет, что явится на все согласный. Тут-то ты ему и выдашь, что хотела бы сейчас.
Марина негодовала:
— Я сама изведусь!!
Лукас не спорил:
— Да, Еж. С Мареком нельзя так, будешь теперь знать.
Глава 433. Приговор
Ее приговорили в первые часы утра, когда пробудившееся солнце несмело, но очень настойчиво целовало сонные земли, росистые, пряные, полные влажных ароматов трав.
Приговорили бесповоротно и беспощадно, и как ни старался ум Паолы отвергнуть чудовищную мысль, было кристально ясно: скоро гладкий клинок коснется ее тонкой шеи.
Нужно было бежать — бежать, пока враг и палач не заметил, покуда рок не разлился в полную силу, лишая Паолу крови, чести, души.
Его очевидные намерения — и страх, сдавливающий ее грудь, стискивающий горло, подкашивающий ноги — ее будущее лежало на ладони.
Поединок взглядов — насмешливо голубые глаза против многообещающих изумрудных.
Проклиная мнимые обеты, Паола резко развернулась и стремительно унеслась прочь, запоздало осознав, что ее капитуляция только приблизила финал.
Она выказала чувства и проиграла, заинтересовав собой того, кого не стоило будоражить. Что ему стены, что защитники — охотник придет и получит причитающееся. Замести следы, выдаться за другую — отсрочить, хотя бы отсрочить расправу становилось теперь неотвратимым уделом.
***
Царевич Лукас, хмурясь, подумывал о том, чтобы уменьшить количество своих дел в Городе, а потом покинуть Город совсем, это были отдаленные планы. Но пока что Лукас оставался Хозяином, критически оценивающим потенциалы любых столкновений.