Любимая для мастера смерти
Шрифт:
– Это все?
– Нет, не все!
– непонятно почему начинаю закипать.
– А ты знаешь, кто такой Гиллаган О’Ши? И почему времени почти не осталось?
– я вижу как на лице некроманта начинает появляется его фирменная едва уловимая едкая усмешка, и он уже открывает рот, чтобы мне ответить, но я перебиваю, - Если ты мне сейчас ответишь: «Возможно», я тебя укушу!
– Вот даже теперь и не знаю согласиться на твое предложение или ответить на твой вопрос… - разводит руками муж, ехидно улыбаясь.
Из моего горла вырывается сдавленный рык. Это я что ли? Не знала, что так умею…
–
– сквозь зубы шиплю я.
– Ты можешь хоть минуту не ерничать?
– Могу, - серьезно кивает некромант, и я облегченно вздыхаю. Может, значит. Чудесно… - Но не хочу! А тебе стоит менее остро реагировать на подначки, тогда и у меня желание тебя поддеть не будет возникать.
Закатываю глаза, видя, что это бесполезно, ибо мой супруг обладает на редкость ядовитым характером, и такое не исправляется…
– Но все же, Киан, кто такой Гиллаган?
– возвращаюсь к нашим баранам.
Мужчина вздыхает, видя, что я не отстану, садится напротив меня за стол и принимается рассказывать.
Оказывается Гиллаган О’Ши, это предок моего Джерома, который жил приблизительно лет эдак пятьсот назад. Он обладал весьма серьезным магическим даром и довольно-таки острым и любознательным умом. Но с возрастом талант ученого у него напрочь вытеснил все человеческие качества, и Гиллаган принялся проводить эксперименты на людях. Узнав об этом, ковен магов выгнал отступника из академии, в которой тот преподавал, и запретил проводить опыты. Да только запрет запретом, но, когда это он останавливал творческую натуру. Вот и наш мастер не особо обратил внимание на табу и продолжал творить, правда только уже в своей домашней лаборатории, что привело к весьма неожиданным и потрясающим открытиям и не менее трагическим последствиям. Более глубокая информация о данном индивидууме засекречена и никому, кроме нескольких лиц не известна.
– Тоесть, что Гиллаган изобрел, ты не знаешь?
– спрашиваю я, прекрасно понимая, что Киан вполне может являться одним из тех самых лиц, которым все известно.
Но тот разочаровано пожимает плечами.
– Я знаю лишь одно - Гиллаган О’Ши осуществил прорыв в науке, но тем самым уничтожил много людей. На него войной пошли не только ближайшие соседи, но даже его собственные дети. Ну а помогла остановить его, его же собственная жена, пожертвовав собой.
Да, не удивительно, что О’Ши всячески скрывали наличие в семье такого индивидуума. И теперь мне нужно его найти. А где искать, если могила неизвестна? И, главное, зачем? Зачем мне останки давно усопшего полоумного ученого? Хорошо, а если подойти к вопросу с другой стороны То бишь, разобраться со второй частью послания.
– А к чему это - времени не осталось?
– задаю следующий вопрос.
– На этот вопрос у меня есть всего лишь теория, и пока она не подтвердилась, позволь ее не озвучивать, - заявляет некромант, и я по его взгляду понимаю, что даже если и не позволю, то все равно из него даже словечка не вытащу. У-у-у партизан!
– Ладно, - с видимым смирением опираюсь подбородком на руки, удобно разместив локти на столе.
– Но только в том случае, если ответишь на мой следующий вопрос.
Киан кривовато усмехается, кивая, и в его глазах мелькает какая-то тень уважения. Приятно, однако.
– Что ты почувствовал, когда мы были на постоялом дворе? Почему был столь настороженным?
Я цепко слежу за малейшим изменением выражения его лица, дабы убедится, что его слова будут довольно искренними.
– Ну, во-первых, такой постоялый двор и сам по себе не очень безопасное место, надеюсь, ты это понимаешь?
– я лишь молча киваю, пропуская шпильку мимо ушей.
– А во-вторых, мне показалось, что за нами кто-то следит. Хотя со временем это ощущение пропало, и я думаю, что подобные чувства были вызваны всего лишь тревогой за тебя, ибо, я полагаю, приличные леди там редко останавливались, а ты молодая красивая и вызываешь у мужчин интерес и желание. Кто знает, чтобы в голову пришло той подвыпившей компашке, или колдуну, который сидел за угловым столиком.
– Ты прям описываешь меня, будто я штабелями укладываю доблестных риддеров своей неземной красотой… - удивляюсь таком необычному комплименту. Муж правда считает меня красивой?
– Подожди, - внезапно доходит до меня.
– Какой колдун? Разве там был какой-то колдун.
– Был, - подтверждает Киан.
– Но на нем был амулет отвода глаз.
– Как же ты тогда увидел?
– удивляюсь я.
– Это уже третий вопрос, а ты обещала один…- улыбается Киан.
– К тому же я слышу, что приехала повозка с сагартом, и нам бы не мешало встретить этого доброго господина.
Я понимаю, что муж прав, но у меня накопилось столько вопросов, что заловив его сейчас, не хочу прекращать нашу содержательную беседу, ибо не знаю, когда мне выпадет еще такой случай. Но сагарта и вправду нужно встретить, поэтому поднимаюсь со своего места и следую за мужем.
Обряд Бас Сохради нельзя сейчас провести по всем правилам, но мы стараемся сделать его как можно ближе к традициям.
Вначале полагается дать откуп Маннану - богу смерти, повелителю черного моря Лета, в которое попадают все грешные души и там, на глубине, где повелевает Владыка вечного покоя, служат ему. Также туда попадают души из пограничья, которым пожадничали родственники и не дали хотя бы пару шиллингов.
Потом приносим в жертву доброму Луде, повелителю небесных чертогов, сладкий пирог и кувшин пенистого эля, дабы он позволил душе Джери переродиться, и прийти снова в наш мир, родившись заново.
А так же закапываем возле могильного холмика посуду, одежду, обувь и оружие, чтобы, пока не нашлось подходящего тела для перерождения, там, в небесных чертогах Джером не чувствовал себя забытым, и у него был какой-никакой скарб, чтоб прожить на небесах некоторое время.
Сагерт читает над могилой, полагающеюся такому случаю, молитву и все мы кидаем по три горсти земли, прощаясь с Джери и желая ему скорейшего возвращения назад.
Именно сейчас, под промозглым вечерним ветром я чувствую, что это и правда конец, и отпускаю любимого дальше. Пускай его дух будет свободным, я не желаю его держать возле себя своим горем. Я хочу, чтобы он переродился, жил, был счастлив и любим снова. Пускай не мной, но кем-то очень хорошим и верным.
Отряхиваю с ладоней прилипшие крупинки земли, запрокидываю голову вверх, смотря на бескрайнее серое небо, и одними губами шепчу: «Прощай, Джери…»
Глава 7
<