Любимая для мастера смерти
Шрифт:
– Ну-у-у-у, - нерешительно тянет наш собеседник.
– Разглашать личность гостей у нас, вообще-то запрещено…
– Я понимаю… - чуть кривит губы в улыбке некромант.
– Но жена волнуется…
Перед администратором на стойке появляется золотой флорин, и его глаза загораются алчным блеском. Несмотря на это, мужчина продолжает колебаться, время от времени поглядывая на ступеньки, ведущие на второй этаж.
– И я тоже очень волнуюсь, - муж добавляет еще один флорин. Обе монеты, как по волшебству, моментально исчезают с деревянной поверхности стойки.
–
– Я вам отвечу, что Мелисанда остановилась в номере двадцать шесть.
– Мы ее проведаем, убедимся, что с ней все в порядке - хмурится Киан, заметив взгляды собеседника.
– А вы пока подумайте, может, к тетушке кто-то приходил, проведывал. Мне очень нужно знать. Не только как заботливому родственнику, но и как служащему арклоутской гарды…
Администратор нервно сглатывает и часто-часто кивает, мигом побледнев как полотно. А мы идем наверх, оставляя его наедине со своими мыслями.
Я, тревожась перед предстоящей встречей, даже не замечаю, как мы проходим по деревянным ступенькам, и перед нами открывается широкий полутемный коридор. Нужный номер отыскивается довольно-таки быстро, и уже через минуту мы стоим перед дверью с полустертой цифрой двадцать шесть.
Решительно поднимаю руку и стучу. Глухой звук разносится по пустынному коридору и затихает где-то в самом конце.
С той стороны слышится тяжелая поступь и невнятное сварливое бормотание.
– Почему так долго?
– ворчливо упрекает знакомый голос, и дверь широко распахивается.
Глаза Мелисанды, кажется, готовы вылезти из орбит.
– Ты не Лидия, - делает очевидный вывод тетушка и застывает широко раскрыв рот.
Но я удивлена не меньше, чем моя дражайшая родственница, ибо под свободным сюрко отчетливо виднеется аккуратный округлый живот. И я очень сомневаюсь, что Мелисанда просто набрала лишние килограммы.
– Айне? Что тебе нужно?
– грубо интересуется она, нахмурив тонкие брови и инстинктивно прикрыв живот руками.
– Поговорить, - ступаю за порог, вынуждая Мелисанду посторонится.
– Я просто хочу поговорить и все.
Вслед за мной заходит Киан и плотно закрывает дверь.
– Что ты хочешь знать? – убедившись, что избавиться от нас не удастся, женщина удобно устраивается в кресле, подложив под спину маленькую подушечку.
– О, - слегка улыбаюсь, устраиваясь напротив.
– У меня множество вопросов. И первый из них о моей родной матери.
– А что твоя мать?
– пожимает плечами Мелисанда.
– Я ее и не помню вовсе. Служанкой вроде была, понесла неведомо от кого. Поговаривали, что даже от самого Линшеха. Иначе, зачем ему было брать сироту и воспитывать, как родную?
– Как от Линшеха?
– закрываю рот ладонью, чувствуя подкатывающую тошноту. Не может быть такого!
Тетушка едко улыбается, где-то с минуту наслаждаясь моим ужасом, но потом добавляет:
– Хотя, я не думаю, что это правда. Линшех не посмел бы изменить Рианон, дело было в чем-то другом. А вот в чем? – ее глаза буквально впиваются в меня.
Я хмуро смотрю ответ, все еще переваривая ее шутку.
– Кто убил Джерома? Рорк? – слышу голос Киана, понемногу приходя в себя.
– Гиллаган... Моими руками, – презрительно ухмыляется в ответ Мелисанда. – Рорк слабак. Даже под влиянием призрака он не смог это сделать. Рыдал и нюни распускал, как баба. Пришлось мне.
В ее словах нет и капли раскаяния и сожаления. Человек ли она вообще? Такое ощущение, что предо мной лишь людская оболочка, под которой прячется жестокое чудовище, неспособное на чувства.
– Как вы вышли на Гиллагана? – продолжает допрос муж. Его ладонь опускается на мое плечо, и я неосознанно сразу же чуть поворачиваю голову и прижимаюсь к ней щекой. В этом невинном безмолвном жесте столько силы и поддержки, что чувствую себя способной выдержать любое испытание, уготованное судьбой.
– Мы не выходили, он сам наш нашел, – Мелисанда сосредоточенно разравнивает складочки котта на коленях. – Помнишь тот день рождения Джерома, когда ему исполнялось тринадцать лет? – вскидывает она на меня взгляд. – Мы тогда в Кинлохе из-за непогоды остались на ночь. Тогда-то он к нам и явился с предложением забрать то, что по праву принадлежит Рорку.
– Но ведь завещание было составлено на Линшеха, – качаю головой, отказываясь понимать такие права.
– А деньги за ползамка должны были достаться Рорку. И земля тоже, – гневно сверкает глазами наша собеседница. – Неужели ты думаешь, что я бы за нищего вышла замуж? Я все разузнала перед свадьбой. Да и свекор со свекровью не раз его озвучивали свою волю. Только Линшех подделал документы, как будто брату отец ничего не оставил. Я потом нашла этого стряпчего, который бумаги оформлял, и убедила мне всю правду рассказать. Да если б не я, Рорк до сих пор бы заглядывал в рот Линшеху и в задницу его целовал! Настолько брату верил! А тот и пользовался...
– По этому вы их и убили? – нервно сглатываю, чувствуя, как дрожат мои руки на коленях. Возникает мерзкое ощущение, словно меня в грязь окунули, да еще и хлебать ее заставили.
– Мы? Нет, они сами. А может, Гиллаган подсуетился… Не знаю, – пожимает плечами тетушка. – Он обещал, что замок достанется нам, он и достался… Почти. Если б ни ты, ведьминское отродье.
– И что? Теперь вы много получили? – не удерживаюсь от шпильки.
– Да уж получили бы, – хмыкает Мелисанда. – Если бы ребята, которых я наняла, с твоим муженьком закончили то, что начали.
– Так это ты наняла? – поднимаю брови. Значит и тут эта женщина подсуетилась, а в камере гибнет Рорк.
– Я, а кто же еще? – вздергивает подбородок тетя. – Мой благоверный, как всегда валялся где-то в кабаке и лыка не вязал. Толку с него. Разве, что вину взял на себя, ради нашего ребенка. Наконец нам Динкхет послал на старости лет малыша, – ее рука ласковым жестом ложится на живот, принимаясь нежно его поглаживать словно успокаивая. – И тут ты вернулась, гадина! – с ненавистью бросает она мне, но осекается, встретив грозный взгляд моего мужа.