Любимая для спонсора
Шрифт:
Весь вечер я провожу, как на иголках. Собираю вещи в небольшую дорожную сумочку – с ней я сюда приехала. Даже прибраться пытаюсь, хоть Аринка делала это утром… Просто пытаюсь чем-то себя занять, чтобы усмирить волнение.
Миша приходит поздно. К этому времени я рассчитывала оказаться дома, но уезжать не попрощавшись – редкостное свинство… Все же он единственный, кто протянул мне руку помощи. И заслуживает хотя бы спасибо…
– Люб, это я, – кричит из прихожей.
Слышу, как шумит вода из ванной, а потом и его шаги – нетерпеливые, торопливые…
–
Набираю побольше воздуха в легкие, чтобы выпалить все, что задумала, но Филин меня целует… И как ему удается так бесшумно передвигаться? Вздрагиваю от неожиданности, вдыхая его запах – ментола, хвои и свежести улицы… Обнимаю сильные плечи и целую в ответ. В висках пульс ревет, а в сердце сворачивается змеей вина. Миша подхватывает меня под ягодицы и сажает на кухонный стол. Стаскивает с меня брюки, не переставая целовать. Шелестит упаковкой презерватива. Его твердые пальцы касаются моих увлажнившихся складок.
– Ты прелесть, Любаша. Не верю, что это, наконец, случилось.
Его пальцы размазывают влагу по чувствительному бугорку, а потом их сменяет член. Опускаюсь на прохладную столешницу и широко развожу ноги. Позволяю ему что есть силы толкаться. Брать меня, крепко сжимая мои бедра. Присваивать, клеймить, жалить поцелуями… Миша забрасывает мою ногу себе на плечо, а я прогибаюсь в пояснице, двигаясь ему навстречу. Часто дышу, хватая раскалённый влажный воздух губами. Трогаю его лицо – губы, подбородок, покрытый щетиной, лоб… Не знаю, для чего снова это делаю? Чтобы запомнить? Стать чуточку ближе или…
Надо было его остановить. Сказать все, что хотела и уйти. Но вместо этого я будто превращаюсь в воск… Дрожу от удовольствия, всхлипываю, обнимая его сильные плечи…
– Любочка, как мне хорошо с тобой… – шепчет Миша отдышавшись.
Помогает мне одеться, гладит волосы, целует в висок… – Отнести тебя на диван? Может включить какую-нибудь аудиокнигу? Я пока закажу из ресторана ужин. А потом мы…
– Миш, я ухожу. Вещи уже собрала. Прости…
– Не понимаю… Почему? – сглатывает он.
– Один из спонсоров федерации оплатил мне операцию в Германии. В нашем договоре больше нет смысла. Прости…
– Ясно. А это, значит, было прощальным подарком?
– Вроде того.
Он молчит. Слышу, как по стенам прокатывается его тяжелое, взволнованное дыхание. С замиранием сердца жду его ответа. Стою посередине комнаты, зябко потирая плечи. Смотрю куда-то… Наверное, в сторону? Не на него… Черт, как бы мне хотелось сейчас увидеть его лицо.
– Я позвоню Дмитрию, он тебя отвезет домой, – сообщает хрипло. – Когда операция?
– Послезавтра. Спасибо тебе и… Прости. Я не знала, что так получится. Я… Ты же не успел еще ничего на меня потратить, поэтому наш договор, он…
– Ты все собрала, Люб? – спрашивает, словно не слыша моего жалкого лепета.
– Если и забыла что-то, ничего страшного. Просто… выброси.
Я торопливо одеваюсь. Шарю в сумке ладонью, ища ключи от своей квартиры. Надеваю ботинки, застегиваю молнию куртки… Господи, как же совестно… Но я не могу по-другому. Мы слишком разные.
– Уходишь? – шепчет он хрипло, нависая надо мной и обжигая горячим дыханием висок.
– Да. Прости меня… Мы слишком разные… Мы…
– А если я скажу, что люблю тебя?
Глава 11.
Глава 11.
Михаил.
Она и не отходила далеко… Болталась где-то рядом, чтобы в удобный момент впиться в горло костлявой кистью. Тоска – жгучая и оглушительная. Кажется, воздух во мне накаляется, превращаясь в лаву. Нутро обдает огнем, и я сгораю, как жалкий кусок дерьма. От меня не остается ничего… Все во мне рассыпается пеплом, столкнувшись с ее холодом… Я хватаюсь за признание, как за спасительную соломинку… Перекрываю ей путь и произношу сдавленно, по-другому сейчас не выходит:
– А если я скажу, что люблю тебя?
Я ее люблю… Иначе, нафига это все? Но Любу, похоже, мое признание только злит.
– Это не любовь, Миша. Страсть, похоть, каприз… Что угодно, но не любовь. Ты… ты не оставил мне выбора. Только потому мне пришлось терпеть все… Согласится на сделку.
– Прекрати. Ты ни минуты не терпела, Люба. Кончала подо мной, как…
– Не нужен ты мне, чемпион, – отрезает она. – Спасибо за все. Прости, что заставила хлопотать.
Я нехотя освобождаю ей проход. Вздрагиваю, когда скрипит дверь. А от стука ее трости по полу меня скручивает в бараний рог. Не думал, что когда-то будет так хреново… Я менял баб как перчатки. Ноги о них вытирал, бросал… Развелся, когда понял их продажную и лживую сущность. Был убежден, что ничего, кроме денег и выгоды им не нужно. Деньги, связи, статус. Все. Но Люба сломала мой мозг. Нервы вытрепала, пока я бегал за ней, как голодный, жалкий пес.
А, может, она права? И ни черта это не любовь? Я ведь на подлость пошел, чтобы она бросила своего ботаника. Яну под него подложил. Все сделал, чтобы обладать ей… Ее скрутил обязательствами, чтобы поскорее трахнуть.
– Черт… – выдыхаю хрипло, слыша, как вздрагивает айфон. Сообщение от Дмитрия. Значит, все-таки не передумала. И едет домой, в свою старую, оскверненную квартиру…
Будет ходить по комнатам, представляя, как они трахаются… Воссоздавать в памяти картинку, убившую ее. А что делать мне теперь? Не любовь у меня? Я готов сердце свое выдрать и бросить к ее ногам. Но ей не нужно… Глаза свои отдать, если потребуется.
Я так и стою в прихожей… Как наивный дурак жду, что двери распахнутся, и войдет Люба. Будет что-то долго щебетать, просить прощение, а потом обнимет меня и скажет, что ошиблась… Коснется прохладными мягкими губами шеи, и я сделаюсь самым счастливым человеком на свете.
Странное дело, я ведь был убежден, что не хочу любви… Достаточно приторных речей и лживой благодарности. Робкого «спасибо» за сумку или страстного – за поездку на Мальдивы. Покупал, брал, подчинял, даже не спрашивая, чего они хотят?