Любимая женщина Альберта Эйнштейна
Шрифт:
Ну вот, а теперь можно пообщаться и с самой приятной собеседницей. Только надо не забыть указать на конверте не ее домашний адрес, а, как она просила, «Центральный телеграф, до востребования, Маргарите Ивановне Коненковой».
«Любимейшая Маргарита!
Я получил твое первое письмо довольно оригинальным образом. Оно пришло точно в мой день рождения. Меня особенно порадовало, что оно содержало подробное описание событий твоей жизни. И мне особенно понравилось, что эта двуликая личность раскрыла себя. Я нахожу удивительным, что ты поддерживаешь со своей старой подругой, несмотря на такую длительную разлуку, полностью гармоничные отношения. Я отослал все письма и думаю, что все пропавшие еще дойдут. А вот с отправкой этого письма возникли
Здоровье мое оставляет желать лучшего. Я очень ослаблен многочисленными приступами и связанными с этим делами. Думаю, что это продлится недолго. Так уже было со мной в прошлом году, но проявлялось не так отчетливо. Сестра моя чувствует себя неважно, поэтому ее нельзя отпускать в поездку одну. Если все будет в порядке, летом она с моим сыном и семьей поедет в Швейцарию. Сын должен получить кафедру в Калифорнии. Яблоко от яблони недалеко падает. С тех пор, как ты перестала бывать у меня, жизнь моя течет равномерно и замкнуто. Эксидент и Хорс ни разу не были здесь. Дружба Маргот с первым, кажется, дала трещину.
На скрипке я почти не играю, а потому почти разучился играть. Однажды сыграл с Бергманом, да и то потому, что не сумел отказаться. Зато я много играю на рояле то, что приходит в голову. Курительные трубки я чищу только тогда, когда они полностью забиваются, и вообще поддерживаю относительную чистоту. Работа очень напряженная, но я чувствую, что нахожусь на верном пути, и мой страусенок (ассистент) – превосходный помощник. Прилагая массу усилий, мы преодолеваем препятствия одно за другим.
Ты мне так и не написала, нашла ли ты там что-нибудь подходящее в смысле работы. Мне это было бы очень интересно, и я считаю, что ты не можешь быть долго бесполезной. Это письмо я пишу в своей хижине в воскресенье после обеда, поглядывая на сад, где на березе появились первые листочки, а на других деревьях только набухают почки.
С сердечными пожеланиями. Целую. Твой А.Э.
Принстон 23.03.46».
МОСКВА, улица Горького, 17, октябрь 1947
Телефонный звонок заставил Маргариту Ивановну вздрогнуть: «Ну кто там еще? Как они все надоели...» Но оказалось, звонила старинная подруга (еще с 20-х годов) Анастасия Николаевна. Щебетунья, как всегда, едва поздоровавшись, тут же затараторила:
– Марго, ты читала? Как это что? Твой Алик опять отличился! Наши академики по нему так прошлись, мамочки... Ты «Новое время» читаешь? Нет? Так купи немедленно последний номер, там напечатана прекрасная статейка. Нет, слушай, никуда не ходи, я лучше сама тебе привезу, у меня есть. Жди!
Маргарита Ивановна в ожидании гостьи отдала распоряжение готовить кофе (Анастасия жила неподалеку), уселась в кресло и, коль позволяло время, принялась листать сборник стихов Аветика Исаакяна, который вчера этот дурно пахнущий лауреат Сталинской премии подарил ее мужу. «Моей Родине»... «Великому Сталину»... «Наша борьба»... Замечательно. Какие чудненькие строки... Ода!
Снова бушует кровавый поток войны,
Железные кони со ржаньем взметают прах,
Но пред волей народа все бури смириться должны,
И грядущее мира в надежных руках.
Ненарушимы счастливой страны рубежи,
От победы к победе ты Родину нашу ведешь.
Да будет, как солнце, светла и долга твоя жизнь,
Народа великого
Прелестно. А рифмы-то какие милые: «Прах» – «в руках»! Какой, кстати, «прах» имел в виду этот осатаневший, похотливый козел, когда, надравшись вчера коньяком, пытался тискать ее в коридоре?..
Анастасия не заставила себя долго ждать. Впорхнув (если это позволительно сказать при ее формах) в квартиру, она выложила перед Маргаритой свежий выпуск «Нового времени»:
– Ну вот, наслаждайся!
Маргарите понравился заголовок «О некоторых заблуждениях профессора Альберта Эйнштейна».
Анастасия не удержалась от комментариев:
– Живи он в Союзе, после такой статейки не миновать бы ему Сибири, как считаешь?
Маргарита читала: «Знаменитый физик Альберт Эйнштейн известен не только своими замечательными научными открытиями. В последние годы маститый ученый уделяет также много внимания общественно-политическим вопросам. Он выступает с обращениями по радио и в печати, возглавляет ряд общественных организаций. Он неоднократно поднимал голос против гитлеровских варваров, а в последнее время – против опасности новой войны, в защиту прочного мира, против стремления милитаристов полностью подчинить себе американскую науку... Однако в ряде последних выступлений Эйнштейна имеются стороны, которые представляются нам не только неправильными, но и опасными и вредными для того дела мира, за которое хочет бороться Эйнштейн. Мы считаем своим долгом открыто сказать об этом для того, чтобы внести полную ясность в важнейший вопрос о методах успешной борьбы за мир. Именно с этой точки зрения следует подойти к тому лозунгу «всемирного правительства», который в последнее время отстаивает профессор Эйнштейн...»
Слава богу, «товарищем Эйнштейном» еще не назвали. А то бы уж точно – в Сибирь.
«В пестрой компании сторонников этого лозунга наряду с открытыми империалистами, пытающимися прикрыть им свои планы безудержной экспансии, имеется немало представителей интеллигенции капиталистических стран, увлеченных кажущейся простотой идеи и не отдающих себе отчета в ее реальных последствиях...
Сторонники «всемирного правительства» широко используют мнимо радикальные фразы о том, что государственный суверенитет в атомный век якобы стал пережитком старины... Сторонники «мирового сверхгосударства» предлагают нам добровольно поступиться... независимостью во имя некоего «всемирного правительства», прикрывающего громко звучащей вывеской мировое господство капиталистических монополий.
...В своем открытом письме, адресованном в сентябре сего года делегациям государств – членов Организации Объединенных Наций, Эйнштейн выдвигает новый вариант ограничения национального суверенитета. Он предлагает реорганизовать Генеральную ассамблею Организации Объединенных Наций, превратив ее в непрерывно работающий мировой парламент, обладающий более широкими полномочиями, чем Совет Безопасности, который, как заявляет Эйнштейн (повторяя в этом вопросе то, что твердят каждый день оруженосцы американской дипломатии), якобы парализован в своих действиях применением права вето. Реорганизованная по плану Эйнштейна Генеральная ассамблея должна иметь право принимать окончательные решения, отбросив принцип единогласия великих держав.
Эйнштейн предлагает, чтобы делегации в Организацию Объединенных Наций выбирались путем народного голосования, а не назначались правительствами отдельных государств...
Такова ирония судьбы, приведшая Эйнштейна к фактической поддержке планов и устремлений злейших врагов мира и международного сотрудничества. Эйнштейн зашел в этой поддержке так далеко, что он в своем послании заранее заявляет, что, мол, если Советский Союз откажется присоединиться к такой, устроенной на новых принципах организации, то другие государства будут иметь полное право вступить на этот путь без Советского Союза, предоставив ему возможность в будущем присоединиться в качестве члена организации или же в качестве «наблюдателя».