Любимцы Богини
Шрифт:
Для Лаврова, уговорить Любу уехать домой, стало целой проблемой, а оставлять ее в поселке было нельзя. У нее уже стал, заметен живот и как-то она предложила ему послушать, как бьется сердце ребенка.
– Мальчик! – приникнув к ее животу, сказал Лавров.
– Нет, девочка, – смеясь, отвечала Люба. Володьке же было не до смеха. На все его просьбы уехать на время из Тихоокеанского, Люба отвечала отказом.
– Кому я там нужна? Все скажут, бросил! Вот и приехала рожать! – говорила она и плакала. Не помогли даже телефонные переговоры с тещей. Устав от уговоров, Нина Константиновна сказала Володьке:
– Пусть рожает одна, если такая упрямая!
Потеряв всякую надежду изменить решение Любы, Лавров смирился и начал думать,
– Купи мне стиральную машину! – сказала она. Стиральных машин на прилавках магазинов никогда не было. Их продавали по распределению. На счастье Лаврова, в магазин бытовой техники завезли несколько только что появившихся диковинных стиральных машин. Но их никто не покупал. Стиральные машины «Вятка – автомат» настораживали своим необычным видом и высокой ценой. Покупатели боялись непривычной фронтальной загрузки, говорили, что уплотнение не выдержит, не верили в надежность автоматики и просто жалели потратить деньги. Лаврова купить «Вятку» убедил Гриша Картонов.
– Покупай! Не пожалеешь! Машины изготовлены на линии, построенной итальянской фирмой «Ардо». Автоматика очень простая. Что касается фронтальной загрузки, то на Западе ее применяют в стиральных машинах уже лет пятьдесят. Не веришь? – говорил Гриша. – Если, когда-нибудь придется смотреть старые Диснеевские мультики тридцатых годов, обрати внимание! В домиках его героев обязательно присутствует точно такая же стиральная машина.
У Лавровых уже были кое-какие накопления и в первый же выходной, он с помощью Гриши, на специально купленной для этого тележке (машина весила около ста килограммов), привез из магазина стиральную машину домой. Люба не могла нарадоваться покупке. Надо же! Все делает сама. Первое время Лавровы, не отрываясь, смотрели, словно на экран телевизора, как машина сама переключает режимы стирки, стирает, полоскает и несколько раз выжимает белье. Но, удивительная машинка не понадобилась. Когда Лавров сообщил Любе день ухода в автономку, она изменила свое мнение.
– Ты извини меня, я, наверное, поеду домой, – опустив глаза, сказала она ему. Очевидно, она, наконец, поняла, как ей будет трудно одной без него, без знакомых из экипажа в чужом незнакомом поселке. У Володьки как гора с плеч свалилась.
Василий даже и не заикался о съезде. К тому же, в отсутствии Наташи он как-то охладел к ней, и поездка в Комарово его больше не волновала: «Расставание, слезы, ненужные обещания, кому это нужно!». Не очень он переживал в связи с возможным письмом от Лены. Тем более, его не было. Связью с Наташей он окончательно разорвал тонкую ниточку их, не состоявшейся, по-детски чистой любви. Ему было противно оттого, что все так сложилось, и было только одно желание: «Забыть обеих, забыть все и побыстрее уйти в автономку!».
Но все равно, Василий чувствовал себя виноватым перед Наташей, и мысль, о том, что он что-то должен сделать для нее, не покидала его. Наконец, он придумал. Подарить ей хорошие духи! Но какие? Светик, которую он попросил показать все коробки с духами на полке гарнизонного магазина, сразу догадалась, что ему нужно. Она посоветовала купить болгарские духи и сразу оговорилась:
– У нас такие духи только по распределению! Я ничем не могу Вам помочь!
Что делать? Где-то из глубин подсознания всплыло имя – Дима. Тот самый Дима с ТТБ, с которым он сидел на гауптвахте, у которого знакомая директор универмага. Вот, кто поможет ему. Василию не составило труда разыскать его. Дмитрий оказался на редкость отзывчивым парнем.
– Сделаем. Завтра утром с деньгами жду тебя на автобусной остановке!
Утром, вышедший из автобуса Дмитрий, передал ему небольшую квадратную коробочку:
– Думаю то, что надо. И стоят порядочно!
Василий приподнял крышку бежевого кубика. Внутри, на розовой подушечке, лежал крохотный граненый флакончик с золоченой пробкой, перевязанной
– Сегодня же передам, – улыбнувшись, пообещал Корнеев, – только напиши мне фамилию и имя. Могу и забыть.
– Ты что вечером поедешь в завод?
– Зачем вечером? Через час идет заводской катер.
«Сегодня же четверг, день, когда в дивизию ходит катер из завода!» – дошло до Василия.
В один из дней прошел слух, что привезли тропическую форму. Вечером того же дня интендант ее раздал. Василий с интересом осмотрел необычное обмундирование. Пилотка с пристегивающимся длинным стеганным солнцезащитным козырьком, куртка и шорты. Все это из светло-голубого плотного материала. Форма головного убора была необычна, похожа на те, которые в кинохронике про Вьетнам носили американские военные. Первое время Василия это раздражало, но потом он к ней привык.
Весь экипаж прошел обязательную прививку не только от обычных, известных всем болезней, но и от экзотических тропических. Доктор объяснил, что в одной инъекции содержится вакцина сразу от десятка различных болезней. Прививка переносилась тяжело. Поднималась температура, а некоторые по несколько суток не могли двигать рукой, под которую делался укол.
Но вот все позади. Съезд запрещен, объявлено время ввода энергетической установки. Идут последние приготовления. После ужина экипаж переодевается прямо в казарме в «РБ» и телогрейки. Приказано ничего лишнего не брать. На улице минус десять, но теплая зимняя одежда шинели, шапки, бушлаты будет оставлена на хранение в баталерке у интенданта. Сюда же, по прибытии экипажа на корабль, перевезут теплую рабочую одежду. Командир разрешил всем отдыхать. По плану, ввод будет где-то ночью. Но никто не спит. В курилке не протолкнуться от курящих. Все разговоры о предстоящем выходе.
В половине первого ночи получено разрешение оперативного дежурного флота на ввод главной энергетической установки. По боевой тревоге экипаж убывает на корабль. Лихорадка ожидания меняется на привычное деловое настроение. В центральный пост, через положенные промежутки времени, поступают с поста управления ГЭУ понятные только посвященным доклады: «Вышли на МКУМ», «Начали разогрев установки», «Приняли нагрузку на ТГ». День проходит в погрузке продовольствия и имущества. Припасы размещаются везде, где есть свободное место в проходах, каютах, трюмах и шпациях. Морячки, занимающиеся погрузкой, уже пресытились загружаемыми сервилатами, балыками, соками, свежими фруктами и даже не обращают никакого внимания на неосторожно рассыпанные по проходам апельсины. В перерывах, в торце пирса, собирается толпа курящих. Разговоры только об автономке. На лицах пока еще ни грусти, ни тоски. Уже все знают, что выход ночью. Старший матрос Замятин, призванный на флот из глухой сибирской деревни, спрашивает об этом замполита:
– Почему ночью?
– Из соображений скрытности, товарищ старший матрос. Вы же знаете, насколько совершенны современные средства наблюдения из космоса. С пентагоновского спутника-шпиона можно не только зафиксировать выход нашей подводной лодки, но и разглядеть стрелки на ваших наручных часах! Сейчас он находится над нами. А ночью будет пролетать над другим районом земной поверхности.
Замятин растерянно смотрит на небо, потом на свои наручные часы. Все смеются. Смеются и рядом стоящие офицеры. Они-то знают, что спутник здесь не причем! Просто К-30 теперь подчиняется Москве. Решение на выход будет принято в конце рабочего дня. При разнице в семь часов на Дальнем Востоке уже наступит новый день!