Любимец
Шрифт:
Я был взволнован, я боялся. Я опасался подвоха, ловушки. Если я покажусь им опасным, они меня убьют, это было понятно. Но непонятно, насколько я им нужен сегодня.
— Питомник? Это смешно, — произнесла Ирка. — Ты оттуда вышел. И туда вернешься. Ты помнишь питомник любимцев?
— Нет. Я был маленький, мне было два года, когда меня оттуда взяли. А что я там буду делать?
— Тебя будут снова учить на любимца, — засмеялась Ирка.
— А кто этот спонсор? Я знаю, что он из Управления экологической защиты.
— Я знаю то же самое. И знаю еще, что он тесно связан с Маркизой. У них общие дела.
— Какие дела?
— Не будем об этом разговаривать.
— А надолго меня… в питомник?
— Пока не пройдет суматоха.
— Я не хочу туда.
— Хочешь, я к тебе приеду?
— А тебе можно?
— Я не последний человек в подземельях, — сказала Ирка не без гордости.
— Тогда бы ты не вкалывала на кондитерской фабрике, — сказал я.
— Я делаю то, что нужно. Ты думаешь, нам легко?
— Кому нам?
— Тем, кто хочет, чтобы спонсоров больше не было.
— Разве это возможно?
— Не сегодня, но в конце концов мы их выгоним.
— Смешно!
— Маркиза торгуется с Сийнико. Есть спонсоры, которые понимают, что без людей им на Земле не обойтись.
— А есть другие?
— Ты задаешь вопрос, на который уже знаешь ответ. Конечно, есть. И они хотят, чтобы людей вообще не осталось. Только они боятся Галактического центра.
Так я впервые услышал это слово. И сразу подумал, что существует сила, перед которой склоняются спонсоры.
Ирка поглядывала в сторону навеса. Переговоры там затягивались. Охранники сидели на траве. Ирка была бледной. Я посмотрел на нее.
— Мы редко бываем наверху, — сказала Ирка. — Совсем солнца не видим.
— А почему?
— Если поймают, увезут на рудники.
Я уже понял, что не всегда имеет смысл расспрашивать. Если я чего не понимаю, то объяснения также непонятны. Разбираться надо самому.
Солнце пробивалось сквозь густую желтеющую листву старых деревьев.
— А что спонсоры здесь делают?
— Они спасают, — сказала Ирка.
— Что спасают?
— Спасают природу. Это их знамя.
— И убивают людей? — спросил я.
— Для них природа важнее, чем враги природы. Тебе этого не понять.
— Я об этом слышал каждый день. Спонсоры идут от планеты к планете, спасая природу от варваров!
— Вот именно, — Ирка криво усмехнулась. — Спасают от нас.
Ирка улеглась на траву и смотрела в синее, яркое сентябрьское небо.
— А может, мы с Маркизой полетим к спонсорам, — сказала она. — Сийнико обещал.
— Зачем?
— Там Маркизе сделают новое тело… меня тоже починят.
— Зачем тебе это? — спросил я.
— Тогда ты меня не узнаешь. Закачаешься от моей красоты.
Ирка рассмеялась. От того, что передние зубы у нее были выбиты, она была похожа на молоденькую старуху.
— Эй! —
Охранники вскочили и побежали под навес.
Первым вышел спонсор, за ним охранники катили коляску, рядом с которой шел Хенрик, худенький, прямой и упрямый.
— Тим, подойди ко мне, — сказала Маркиза.
Я подошел. Она взяла меня за руку.
— Я надеюсь на тебя, — сказала она. — И буду ждать. Как только опасность пройдет, ты придешь ко мне. Хорошо?
— Хорошо, — сказал я.
— Тебе будет нелегко — ты будешь совсем один. Но помни, что мы тебя ждем.
— Я привык быть один, — сказал я.
Хенрик пожал мне руку. Ирка вдруг шмыгнула носом.
— Не влюбись в Ланселота, — сказала Маркиза, смеясь одними глазами.
— Еще чего не хватало! — отмахнулась Ирка.
Спонсор легонько щелкнул меня по затылку указательным пальцем. Он показывал этим, что разговоры кончились и пора идти.
Я пошел к его вертолету.
Неожиданно спонсор выхватил из моей руки меч и кинул его охранникам.
— Вы что!
— Сохраните его до возвращения вашего любимца, — сказал Сийнико.
Он первым влез в вертолет и отодвинул толстые колени, чтобы я мог уместиться у его ног. И мы взлетели.
6. Любимец в питомнике
Мне не приходилось еще летать в личных вертолетах спонсоров. Со стороны видел, но не летал. Я разместился в узком пространстве между ногой господина Сийнико и дверцей. Нога периодически приходила в движение, нажимая на педали, и мне приходилось прижиматься к двери, чтобы меня не придавило. К тому же я не переставал опасаться, иго дверца откроется, и тогда я кулем вывалюсь наружу.
Нижний край бокового окна находился на уровне моих глаз, так что, чуть приподнимаясь, я мог посмотреть вниз. Впрочем, ничего особенно интересного там я не увидел — под нами тянулся густой лес, из которого кое-где высовывались руины зданий. Потом лес кончился, и на широком открытом пространстве я увидел серые купола базы пришельцев. Далее начинался их поселок, правильно устроенный, отмеренный по линейке и залитый бетоном. Мне показалось, что я узнаю свой дом, но, конечно же, мы пролетали над другой базой и другим поселком — мало ли их на Земле?
От тела спонсора исходил особый, присущий лишь спонсорам, острый запах, вызывающий у некоторых людей отвращение, но для меня привычный и обыкновенный, как запах лимона или перца.
— Как тебя зовут, любимец? — спросил спонсор. Голос его прозвучал над головой, как гром надвигающейся грозы.
— Когда я был любимцем, меня называли Тимом, — сказал я. — А когда я стал гладиатором, меня называли Ланселотом.
— Ланселот — это некий исторический персонаж? — спросил спонсор.
— Ланселот — это смелый рыцарь, — сказал я. Он защищал бедных и убивал негодяев.