Любимица стаи
Шрифт:
Я замычала. Хотела протестующе крикнуть, но вовремя вспомнила о своей немоте. К счастью, более решительных действий не понадобилось. Рука исчезла. Снова легла на живот, но уже поверх ткани.
– Спи, – прошипел Тибер в затылок. – Шумишь тут.
– Ты бы волком обернулся, – заметил Йен, зевнув у погашенного костра. – Тейту было бы теплее. Что толку от человеческих обжиманий?
– Отстань. Тебя не спросили. Сам обернись – будешь лучше чувствовать угрозу.
Рука Тибера прижалась к моей талии крепче. Другая – скользнула под шею, вынудив
– Спи, – снова приказал Тибер, да только, вопреки его словам, я отчаянно сражалась с усталостью.
Нельзя было позволить себе отключиться раньше своего навязчивого поклонника. Это сейчас его рука расслабленно и неподвижно покоилась на моём животе, а усни я, кто даст гарантию, что та не скользнёт выше или ниже, снова не заберётся под одежду? А там у меня шокирующий сюрприз.
Но веки тяжелели. Спиной я чувствовала, как мерно вздымается при дыхании чужая грудь, и эта ритмичность, приятный жар вводили в подобие медитативного транса. Глаза закрылись. Сопротивляться усталости стало бесполезно.
Во сне пришли воспоминания.
* * *
Я сидела на лекции по матанализу, когда телефон в сумке взорвался гитарными риффами.
Чёрт! Забыла выключить.
– Простите, – прошептала я и полезла в рюкзак. Пока копалась там в поисках вопящего мобильника, к варварской музыке добавился не менее варварский вокал. Тейт опять в тайне сменил мелодию. Шутник чёртов.
Плохие динамики искажали звук, делали его дребезжащим. От рёва старого рокера уши сворачивались в трубочки, а телефон всё не находился.
Преподаватель остановил презентацию и наблюдал за моими судорожными трепыханиями, поигрывая лазерной указкой. Студенты хихикали.
Отчаявшись, я принялась выкладывать на стол содержимое рюкзака: зеркальце, расчёска, ключи, прокладка…
Ой. Вот это точно лишнее.
Трубка провалилась в дыру в подкладке, так что к тому моменту, как я её отыскала, терпение мистера Дженкеля достигло точки кипения.
– Тая, будьте добры, решайте свои дела в коридоре.
– Извините, – я сбросила вызов и отключила звук.
Спустя полминуты мобильный на тетради завибрировал входящим сообщением. Взглянув украдкой на мистера Дженкеля, распинающегося у доски, я провела пальцем по экрану.
Три пропущенных и одно смс от тёти Шейны.
«Тая, иди к воротам! Прямо сейчас! Тебя ждёт чёрная машина. Номер HR/ PS 182».
– Извините, – схватив телефон и рюкзак, я выскользнула из аудитории, благо, мой стол находился аккурат возле задней двери.
В коридоре, прислонившись к стене, я набрала тётю Шейну. Из динамика тут же раздался взволнованный голос и не дал мне вставить ни слова.
– Тая, слава богу! Ты уже в машине?
– Нет. Что происходит?
– Иди скорее к машине! Скорее, слышишь? Ты идёшь? Некогда объяснять, – и она отключилась.
Я растерянно уставилась на треснувший экран – руки так и не дошли заменить защитное стекло.
Что случилось? Почему тётя Шейна на грани паники? После смерти родителей не припомню ни одного дня, выходящего за границы привычного распорядка. Наша с Тейтом жизнь всегда текла размеренно и неспешно, а теперь этот встревоженный голос в трубке, какая-то непонятная машина, ждущая меня у ворот, и дурное предчувствие, поднявшее голову.
За воротами, на другой стороне дороги, действительно припарковался чёрный автомобиль. Номер совпал, так что я подошла к машине и неловко остановилась у водительской дверцы.
– Мне сказали, что…
Лысый бугай за рулём высунул руку из окна.
– Телефон.
– Что?
– Телефон дай.
Происходящее всё больше напоминало абсурдный сон. Может, я и правда задремала на лекции? Матанализ вырубит кого угодно.
– Мобильник! – нетерпеливо рявкнул мужчина, и я опустила на его широкую ладонь телефон прежде, чем успела подумать о последствиях.
Те не заставили себя ждать: спустя секунду сотовый с треском впечатался в асфальт.
– Вы сдурели? Что вы творите! У меня же там…
– Быстро в машину! Все объяснения по дороге.
Глава 7
В салоне пахло хвойным освежителем воздуха и роскошью. Впервые я ехала в автомобиле премиум класса. Панорамная крыша, тонированные стёкла, удобные кресла из бежевой кожи, разделённые широким функциональным подлокотником. Дверцы были отделаны деревом и надёжно заблокированы. Я подёргала ручку. Предохранительный замок?
– Переоденься.
На заднее сиденье упал бумажный пакет с эмблемой местного супермаркета. Внутри аккуратной стопкой были сложены простые чёрные джинсы, толстовка, кроссовки, носки и даже бельё.
Я недоумённо покрутила в руках мужские серые боксеры.
– Серьёзно?
– Одевайся.
Тон, не терпящий возражений. Приказ, которому опасно не подчиниться. Глаза в зеркале заднего вида, отбивающие всякое желание задавать вопросы.
Но я всё же спросила:
– Можно своё бельё оставить?
– Нет. Бросай в пакет. Всё. Резинку для волос тоже.
– Давайте заедем на заправку. Я переоденусь в туалете.
Снимать трусы при постороннем мужике было как минимум неловко, как максимум – стыдно до жаркого румянца.
– У тебя пять минут. Не успеешь – выйду помогу.
Вот как. Всё настолько серьёзно?
– Тогда не смотрите.
Лысый демонстративно набросил на зеркало заднего вида платок.
Отлично. Пять минут, значит.
За окном проносились знаменитые футуристичные здания бизнес-центра – сплошь стекло и металл. Кое-где мелькали редкие зелёные островки разбитых у дорог клумб. Покосившись на водителя, я поспешно стянула джинсы и зашуршала пакетом.