Любимица стаи
Шрифт:
– Если будешь сотрудничать, – жёстко уточнил бородач.
– Хэй, не пугай пацана, – Йен послал мне ободряющую улыбку. Даже окровавленный, с отёком на пол-лица он выглядел располагающе и не страшно. И под всем этим наливающимся красным ужасом наверняка был ослепительно красив.
«Эй, он только что убил человека практически на твоих глазах, – напомнила я себе. – Или ранил».
Тем не менее Йен, в отличие от Тибера, меня не пугал.
«Совсем как добрый и злой полицейский. Ну, в моём случае – бандит».
Я
– Чего молчишь? Язык проглотил? – бородач, Тибер, развернулся ко мне всем корпусом. Оба – и пассажир, и водитель – легкомысленно пренебрегали ремнями безопасности. Я представила, как мы попадаем в аварию и волки разбивают лбами ветровое стекло. Представила и остро пожелала, чтобы так и случилось.
– Не хочешь отвечать – твоё дело.
– Может, он в шоке? – предположил Йен.
– Отвезём его вожаку. Пусть решает, что с ним делать.
Широкая мужская рука крутанула руль, машина пересекла белую разделительную линию разметки и поехала в обратном направлении. За окнами зелёным пятном стремительно проносился лес.
К вожаку? В логово Серой Триады?
Паника захлестнула удушливой волной. Как будто невидимая рука сжала горло, перекрыв кислород, а ещё одна – стиснула в кулаке сердце.
Если верить словам лысого, спустя сутки эффект от зелья – загадочного образца С-7 – сойдёт на нет. Волки почувствуют аромат истинной – и я больше не смогу водить их за нос, а значит…
«Они не позволят тебе учиться. Закроют в комнате и заставят трахаться и рожать. Как тебе перспектива?»
Каково это – быть женой целой стаи, принимать в день по несколько любовников? Превратить жизнь в круговорот сменяющихся тел? Не знать ничего, кроме чужой похоти? Не видеть мира за пределами собственной спальни? День за днём наблюдать из окна один и тот же не меняющийся пейзаж. Рожать каждый год…
Мог ли лысый утрировать? Неужели они и правда не будут выпускать меня из комнаты и только…
От ужаса резко, нестерпимо захотелось в туалет. Проклятие! Ещё и эта необходимость притворяться мужчиной. Причём немым.
Надо было как-то привлечь к себе внимание и донести суть проблемы.
Чёрт-чёрт-чёрт!
Если они сейчас же не остановятся и не выпустят меня в кустики…
Я замычала и для пущего эффекта добавила интенсивные трепыхания – проще говоря, исступленно забилась в своих путах.
– В чём дело? – братья наблюдали за мной с недоумением.
Связанная, я даже не могла воспользоваться языком жестов – только дёргалась и таращила глаза.
– У него что… припадок? Этот – как его? – приступ эпилепсии? – предположил бородач, и я мысленно хлопнула себя по лбу.
– При эпилепсии должна пена изо рта идти. Кажется, – Йен сбавил скорость. – И это… непроизвольное мочеиспускание.
Тибер скривился, а я замычала ещё громче, активнее закивала.
– Хочешь в туалет?
О боги, да! Слава господи! Да-да!
– Ты что… немой? Говорить не можешь? – догадался бородач и трижды нарисовал в воздухе напротив своего рта круг.
Я продолжала кивать, словно безумный глиняный болванчик. Затем показательно сжала бёдра.
– Ясно-понятно. Повезло нам, – Тибер почесал бороду. – Когда там ближайшая заправка?
– Через десять километров.
– Потерпишь? Или в кусты?
В кусты мне было нельзя – это я поняла совершенно отчётливо. Кто-нибудь из похитителей обязательно увяжется следом – вдруг заложник решит сбежать? – и вряд ли согласится развязать мне руки и отвернуться.
Я замычала, кивнула в сторону ветрового, что на моём личном языке немых означало «едьте дальше», но Тибер понял по-своему.
– Тормози. Пацану не терпится.
Чёрт!
Чёрт-чёрт-чёрт!
Глава 10
– Иди давай.
Тибер вытащил меня из машины, как куль с грязным бельём, и предсказуемо не стал развязывать руки. Я посмотрела в сторону молодого леса и не заметила ни одних достаточно густых кустов.
– Иди, – меня грубо толкнули в спину.
Я протестующе замычала и не двинулась с места – упёрлась как вкопанная.
– Может, мы всё-таки неправильно его поняли? – предположил Йен с водительского кресла.
Я снова стиснула бёдра, прижала связанные руки к паху и начала красноречиво пританцовывать.
– Как это можно понять иначе? – раздражённо показал на меня Тибер. И снова повторил: – Иди давай.
Я помотала головой.
– Мне что тебя нести?
– А может, он нас не слышит? Может, он это… ещё и глухой? Как это… глухонемой, вот! – Йен вскинул палец вверх, будто озарённый гениальным открытием.
Тибер подошёл ко мне близко-близко и медленно, по слогам произнёс:
– Ты. Нас. По-ни-ма-ешь?
Рассчитывал, что, если я не услышу, то прочитаю вопрос по губам?
Я закатила глаза, потанцевала ещё немного и полезла в машину.
– Едем на заправку, – вздохнул Тибер.
В туалетную кабинку на заправочной станции меня пустили одну, но руки развязать отказались, так что я застряла там надолго. Волки успели трижды побарабанить в дверь, пока я возилась с молнией на штанах. Трюки, которые я выполняла рядом с унитазом, вполне можно было назвать акробатическими.