Шрифт:
Джон Макдональд
Любимое занятие
Доктор Руфус Меддон не считал себя нетерпеливым или склонным к физическому насилию человеком.
Но когда десятый прохожий, которого он пытался остановить, прошел мимо и отмахнулся от него, пробурчав что-то нечленораздельное, Руфус Меддон уже схватил следующего и, прижав к осыпающейся стене, прокричал:
– Послушайте, сэр! Я - первый, кто проник в будущее, и не потерплю...
Мужчина оттолкнул его и повернулся спиной:
– Ты испачкал мой костюм. Отряхни сейчас же.
Руфус Меддон
– Похоже, всем на меня наплевать...
Человек обернулся:
– Все нормально, приятель. Лучше пройди лоботомию. Первый раз, когда я смотрел по "ящику" путешествие во времени, ни черта не понял. Слишком мудрено. Я после этих путешествий дергаюсь двадцать часов. Вот детективы по мне.
Руфус предпринял еще одну попытку:
– Сэр, я - живое свидетельство того, что будущее преодолено. Могу объяснить энергетические уравнения, вновь сконструировать проектор времени и отправиться отсюда еще дальше.
Человек пошел прочь.
– Сходи сделай себе лоботомию, - повторил он.
– А разве я не такой, как все?
– воскликнул Руфус.
Отойдя на двадцать футов, человек обернулся и ухмыльнулся:
– Не такой.
Когда мужчина ушел, Руфус Меддон осмотрел свой аккуратный серый костюм, затем начал приглядываться к мужчинам и женщинам на улице. Какая несправедливость - попасть в такое вот обыденное будущее!
Многие соотечественники отнеслись к его затее с предубеждением. Последние несколько недель только и было разговоров, что люди будущего подумать только, четыреста лет!
– примут Руфуса Меддона за варвара.
Продолжая без цели бродить по улицам знакомого города, он замечал, что всюду царят беспорядок и запущенность: магазины заколочены... тротуар разбит и весь в рытвинах... лишь изредка встречаются машины на заброшенных улицах... их конструкция, правда, более совершенна, зато все побиты, грязные и сильно шумят.
Человек, которого он остановил, говорил что-то непонятное. "Лоботомия"?.. Потом еще - "путешествие во времени"? Неожиданно подойдя к парку, Меддон замер - уж слишком знакомым показался он, только очень зарос. Однако конная статуя генерала Мерди, отлитая из вечной бронзы, продолжала стоять на месте, усиженная голубями.
Одежда и разговорный язык не изменились, подумал он, а может быть, переход в будущее прошел неудачно? Неужели это тот мир, о котором он мечтал?
Меддон пробрался сквозь заросли высокой, по колено, травы к кованой железной скамье. Четыреста лет назад он сидел вот на этой самой скамье. Он вновь сел на нее. Металл под ним рассыпался в порошок, и сиденье с глухим стоном раскололось пополам.
Доктор Руфус Меддон поднялся, потирая ушибленный локоть, изо всех сил пнул злосчастную скамейку и чуть не закричал от боли - обломок оказался довольно крепким. Раньше он никогда не замечал за собой приступов ярости.
Прихрамывая, вышел из парка, ворча и удивляясь, почему парк пустует и куда это все спешат?
Выходит, за четыре столетия ничто не изменилось к лучшему. Многие знакомые здания разрушились. Другие кое-как пока стояли. Ни одного газетного киоска вокруг. Но зато - и это сильно взволновало - на улице полно низких белых автофургонов в довольно приличном состоянии в отличие от других машин. На каждом фургончике крупными золотыми буквами было выведено: "Всемирная служба чувств". Приглядевшись, он заметил, что ниже виднеются надписи. На одних стояло: "Отделение снабжения", на других "Отделение подключения".
На остановившемся рядом с ним автофургоне было написано: "Отделение лоботомии". Из машины вылезли два здоровых парня и с улыбкой посмотрели на Меддона. Один из них сказал:
– Ты явно перебрал, доктор.
– Откуда вам известна моя профессия?
– спросил Руфус, ничего не понимая.
Второй парень оскалился и похлопал рукой по двери:
– Хороший фургончик, просто отличный фургончик. Залезай, дружище. Мы отвезем тебя туда, где ты почувствуешь себя прекрасно. Уловил?
Доктор Руфус Меддон внезапно начал догадываться, что такое лоботомия. Он в страхе бросился наутек, но санитары схватили его и быстро затолкнули в машину.
Вскоре он уже входил в здание, на фасаде которого красовалось: "Всемирная служба чувств". На двери самого роскошного кабинета имелась табличка "Региональный директор Роджер К.Хандрисс".
Роджер К.Хандрисс сидел за огромным столом. Это был седеющий человек с багровым лицом и острыми серыми глазами. Он как раз изучал свою чековую книжку, размышляя о том, что уже через год у него будет достаточно денег. Тогда - отставка и постоянное подключение, которое ни в какое сравнение не идет с временным... тем, что можно получить дома. Все дело, конечно, в нервных окончаниях.
Вошла девушка, оставив дверь открытой, и положила ему на стол несколько предметов.
– Мистер Хандрисс, эти вещи только что передали из отделения лоботомии. Их нашли в карманах мужчины, который слонялся по улицам.
Через минуту в кабинет не спеша вошел Крамер, заместитель начальника отделения лоботомии.
– Этот парень не совсем здоров и несет какой-то вздор насчет того, что прибыл из прошлого, и умоляет не трогать его.
Роджер Хандрисс ткнул холеным пальцем в разложенные предметы.
– Мелочь двадцатого века, Крамер, - пояснил он.
– Членские билеты разных профессиональных объединений тех лет... А вот письмо...
Крамер с секретаршей ждали, пока Роджер Хандрисс дважды прочтет письмо. Закончив читать, он сдержанно улыбнулся Крамеру.
– Письмо из технического издательства, в котором сообщается мистеру... э-э-э... Меддону, что его книгу хотят переиздать... Ответ надо дать по указанному телефону... Выясните через библиотеку, что известно об этой книге. Я хочу знать, выходила ли она.