Любить Бога и любить человека. Домашние беседы
Шрифт:
В. Д. Поленов. Христос и грешница. Фрагмент
И нужно было Откровение Божие, то есть действие Духа, Который бы открыл людям то, что они путем разума познать не могут, что мир есть не вращение по кругу, а мир есть становление. Мир есть путь. История мира есть движение к чему-то высшему. И, как я вам уже говорил, все секулярные, светские надежды на лучшее будущее являются сегодня отражением, сколком или трансформацией этого библейского Откровения.
Оказывается,
Итак, «Царство Божие» – это тот мир, который Бог задумал, а тот мир, который мы сегодня видим, находится еще в становлении, в муках рождения.
Но тогда почему Христос говорит: приблизилось Царство Божие, покайтесь, вот оно. Многие люди считали, что Царство Божие, как некий мировой катаклизм, переворот, ворвется и изменит все насильственным образом. Людям свойственны такие желания, им хочется, чтобы все было насильственно, быстро, по щучьему велению, но так не происходит. Так и не должно быть.
Что же имел в виду Христос? Он имел в виду, что Царство Божие – это реальность не только футурологическая, не только будущего мира, где мы все встретимся, но это реальность сегодняшнего дня, и вместе с Ним в Его лице Царство Божие как близость Бога к миру начинает постепенно реализовываться, как Он Сам говорил, «неприметным образом». Поэтому Он сравнивает Царство Божие с маленьким зерном, которое вырастает. Он сравнивает его с закваской, положенной в тесто, – оно постепенно делает свое дело. Он сравнивает его с деревом, которое появляется не в одно мгновение, – нужно время, чтобы ему вырасти из семени. Царство Божие одновременно и в будущем, и здесь.
«Суд миру» означает столкновение между замыслом Божиим и эмпирической, данной реальностью мира… Нам думается, что «Суд миру» будет тогда и только тогда, когда Бог наконец исправит эту картину мира, и последний штрих, последний мазок истребит все злое, и все начнет сверкать.
Но Христос говорит другое, Он говорит: «Ныне суд миру сему» [2] , – то есть в тот момент, когда Он явился в мир, суд уже начался. Греческое слово кризис мы переводим как «суд». Суд есть столкновение человека с волей Божией, причем с волей Божией, не навязанной насильственно.
2
Ин 12, 31.
Бог не дает нам ничего насильственно, – а дает свободно. Поэтому Он говорит тихим голосом, поэтому Он приходит совершенно иначе, не так, как человек, который хотел бы получить популярность. Он не ищет ни влиятельных покровителей, ни средств эффектной пропаганды, чудеса Он старается делать незаметно… По существу, все, что могло бы способствовать Его влиянию, – все это Им ликвидируется.
Царство Божие привносится вместе с Ним. И дальше Он начинает раскрывать нам новый тип жизни. И прежде чем мы поймем, что Христос живет в нашей жизни сегодня не как память, а как реальность, с которой можно общаться, не как образ прошлого, а как живой собеседник сегодняшнего дня, – мы должны услышать, что же Он говорит об этой жизни. И вдруг оказывается, что Он говорит о том, чтобы люди превзошли праведность книжников и фарисеев. Вот Его слова: «Если вы не превзойдете праведность книжников и фарисеев, не войдете в Царство Божие» [3] .
3
Ср.:
Праведность книжников и фарисеев заключалась в исполнении религиозных обрядов, законов религии, которые являлись частью быта, жизни, культуры, которые были частью социальных обязанностей; даже в Древней Греции или Риме человек мог думать о богах в частном порядке что угодно, но он был обязан как человек гражданский приходить и совершать жертвоприношение.
Религия в общем – это социальный институт. Религия – это такая мифологизированная идеология, которая спаивает общество воедино, создает для него определенные штампы. И человек, будучи приверженцем той или иной религии, может и не думать особенно о Боге, не проникаться Им духовно. Он может быть таким человеком, как, скажем, какой-нибудь старый замоскворецкий купец, который, возможно, и обманывал, и мошенничал, а потом в воскресенье пришел и поставил пудовую свечку, и ушел спокойным, потому что произвел с Богом какие-то расчеты.
Один знаменитый исследователь Древнего Востока, говоря о Месопотамии, выразился так: там был «очень умеренный религиозный климат». Это весьма остроумные слова. В целом все дохристианские религии стремились к созданию умеренного духовного климата – человек ест, спит, оберегает свои поля, семьи, дома и поклоняется богам.
Ничего подобного в Евангелии нет. Здесь призыв к абсолютному! Если есть тысяча христиан, которые живут в «умеренном религиозном климате», это значит, что они просто не знают, что такое Евангелие, и не знают, чему они принадлежат и во что веруют.
«Ищите прежде всего Царства Божия и правды Его, все остальное приложится» [4] … Нигде, даже в Ветхом Завете, где вера была огненной и исключительной, то есть она шла в одном направлении и все остальное отметала, – даже там мы найдем массу пластов вот такого «умеренного религиозного климата». Достаточно почитать Книгу Притчей Соломоновых или Книгу Премудрости Иисуса, сына Сирахова.
В учении Христа мы не найдем нездорового фанатизма. Более того, каждое Его слово проникнуто трезвостью, ясностью, у Христа нет ни малейшего желания какими-то туманными фразами произвести дешевый эффект! Слова прозрачные, совершенно прозрачные, обращенные к сознанию человека как простого, так и интеллектуального.
4
Ср.: Мф 6, 33.
В. Д. Поленов. Часто собирались в Гефсимании
Не лишенные юмора, даже некоторого остроумия, иногда иронии, они рисуют человеческую жизнь и людей, которые пытаются войти в Царство Божие или убегают от него. Он любил изображать это в виде притч – бытовых, жанровых сценок, которые, конечно, произносились с улыбкой или вызывали улыбку у слушателей. Для нас, людей XX века, эти притчи уже воспринимаются с дистанции времени как торжественные речения, через иконы, картины, – для нас все это уже как бы сакрализовано, возвеличено, возвышено.
Но Христос любил обыденные вещи. У Него обыденные вещи сверкали и играли так, как могут играть только у того, кто видит красоту в обычном и простом. Ведь вы подумайте: сравнить Царство Божие, то есть явление Бога в мир и проникновение в мир замыслов Божиих, – сравнить с закваской в тесте! Это было бы непристойно, если бы такого рода сравнение придумал какой-нибудь современный писатель или проповедник. Дескать, знаете, что такое Великая Истина? – это дрожжи, которые хозяйка покупает в магазине за рубль. Так же когда Он говорит о рыбаках, которые перебирают рыбу, или о сеятеле, который выходит на поле.