Любитель историй
Шрифт:
спать.
Ночью произошло нападение.
Я редко видел настоящую бойню,( если не считать
сожжения моей речной деревушки) и жутко испугался,
забившись в самый темный угол под лестницей, ведущей на
капитанский мостик. Моряки, застигнутые врасплох,
погибали на месте, даже не успев обнажить
Проклятый остров преподнес нам очередной сюрприз.
Хозяева «Бродяги» в мгновение ока стали робами на своем
собственном корабле. А возле штурвала, гордо выставив
вперед грудь и возвещая о победе в колокол, стоял капитан
Бероуз.
Трупы побросали за борт, а тем, кто выжил, надели
кандалы. Ходячий мертвец властно осмотрел палубу и
спешно свистал всех наверх. Его верные слуги, те, чьи лица
покрывали рубцы свежих ран, кинулись готовить корабль к
отплытию. Капитан спешил. Но мы тогда и подумать не
могли, что причиной этому станет таинственный мистер
Сквидли, спасенный нами у самых берегов Сторога.
Следующий день был полон еще более жутких
открытий. Раннее солнце не принесло душевного покоя,
усилив тревогу и страх. Взглянув на капитана при свете, я
понял, что тот лишь бездушная оболочка Бероуза,
имевшая плоть, но лишенная всяких человеческих качеств.
Он явно был марионеткой в руках неведомого мастера.
Это явилось моим первым откровением. А вторым, стала
команда. Те, кто отправился с нами в пеший переход,
теперь находились рядом с капитаном, и в них тоже не
осталось ничего живого. Абсолютные рабы чужих
желаний и приказов. В какой-то миг я даже решил, что
это Лиджебай призвал их обратно, желая спасти
загубленные жизни. Но мой вывод оказался ошибочным.
Ваш отец все это время не выходил из капитанской
каюты, увлеченный своим любимым делом: он неотрывно
писал, не уставая макать чернила в старую облупившуюся
чашу.
еду.
Однажды поставив поднос на стол, я заставил его
отвлечься. Закрыв кожаную книгу, прошитую красной
тесьмой, он тяжело вздохнул, словно проделал адскую
работу и грустно улыбнулся.
– Если бы ты знал, что я натворил, Сейл, - сказал он мне.
– Что же? – сдерживая накатившую дрожь, спросил я.
– Я впустил в мир сущее…
Фраза оборвалась. За моей спиной возник Бероуз.
Восковое, безжизненное лицо внимательно изучило меня и
я, покорно опустив голову, покинул каюту.
Третье откровение пришло ко мне с наступлением
сумерек. Звезды, в ту ночь, светили ярко, образуя на небе
настоящую толчею. Собираясь в группы, они весело
отражались в морской глубине. Волны спокойно ласкали
борт, а те, кто нес вахту, тихо переговаривались между
собой. Они прекрасно понимали, что оказались во власти
мертвецов и это обстоятельство пугало всех больше, чем
нападение Триатских хранителей моря.
Неизвестность – вот, что останавливало моряков от
бунта. Смогут ли они справиться с горсткой бывших
товарищей по оружию? И не вернутся ли те на корабль с
утренним туманом? Вопросы роились и в моей голове, но о
сопротивлении я даже и не помышлял.
Я понимал, что капитан не зря торопит события,
трепетно ловя парусами ветер. И не спроста он держит
при себе Лиджебая, не оставляя его ни на минуту. Но
привязать одно к другому, увы, у меня не получалось.
Желания вашего отца, оставались загадкой, а воскрешение
капитана – неоспоримым фактом.
Не прошло и пяти минут, когда я почувствовал с правого
борта странный плеск. Еще утром Бероуз приказал