Люблю, целую, жму лапу!
Шрифт:
– Погодите, – остановил его Рюрик и, вспомнив Татьяну, великодушно предложил: – Расслабьтесь.
Стоявший по стойке смирно Горский команду выполнил моментально, опустив плечи и скрючившись. Даже ссутулившись, меньше ростом он не стал, всё так же продолжая возвышаться над столиком.
– Присаживайтесь, – Рюрик вдруг осмелел, словно ощутив, что всего должно быть сто процентов. И если одного из собеседников плющит от ужаса и волнения, то другой непременно должен его уравновешивать. – Я – Рюрик. Это – Свах.
Тут он уважительно повёл рукой в сторону переноски, внутри которой возился «гвоздь программы».
– Очень приятно, – подобострастно
– Каждый человек должен прежде всего надеяться на себя, – неожиданно выдало Рюриковское подсознание. Не иначе – в роль вжился. – Только от самого человека зависит его судьба. Он творит себя, творит свою жизнь. Или просто вытворяет такое, после чего вся жизнь псу под хвост.
– Я с вами согласен, абсолютно, – неожиданно оживился Виктор. – Вы знаете, я, наверное, произвожу унылое впечатление, но я счастлив. Счастье внутри, его иногда бывает не видно, хотя и говорят, что счастливый человек виден сразу, он светится. Так вот я – счастливый. И мне не хватает только женщины. То есть в хорошем, правильном смысле. Я хочу найти жену. Татьяна рассказала мне, что в вашем агентстве есть чудесная кандидатура. Я бы очень хотел…
– Виктор, у нас не совсем обычное бюро знакомств, – осторожно начал Тарасов.
– Есть какие-то подводные камни, да? – напрягся Горский.
– Нет. То есть имеются определённые условия, а в глобальном смысле – каждый человек сам себе камень. Кто булыжник, кто кирпич, кто кладбищенский мрамор, а кто и бриллиант. – Рюрика уносило в какие-то афоризмы, чего с ним ранее отродясь не случалось. Он и не подозревал, что может быть таким оратором. – От вас требуется просто раскрыться, поговорив со мной. То есть с нами. И ещё привести двоих человек. Знаете, как в многоуровневом маркетинге, эдакая пирамида, с той лишь разницей, что мы не берём денег, у нас не секта, мы не орём, что мы семья, команда и духовные братья. Просто нам нужна база людей, которые ищут свою половинку. И чем больше база, тем больше у людей шансов встретиться.
– То есть мне потом тоже не придётся платить? – деловито уточнил Виктор, тут же, впрочем, смешавшись и начав сбивчиво оправдываться: – Вы поймите, в наше время это крайне странно и необъяснимо, такой, знаете ли, альтруизм…
– Нам повезло, – с убедительной уверенностью произнёс Рюрик, – с нами Татьяна… эээ… Ивановна. Она, как вы знаете, дама деятельная, так что благодаря ей у агентства есть спонсоры. Вот, витамины. Покупать не надо, просто возьмите каталог, спонсорам тоже должно быть приятно, они не совсем альтруисты. Но зато у нас есть возможность делать наше дело под их эгидой. М-да…
Тарасов опасливо покосился на Сваха. Бог знает что! Ёлки-метёлки! Он отродясь не был таким разговорчивым и слова так гладко складывать не умел. Во всяком случае – устно и без подготовки. А тут в одну секунду придумал внятное объяснение, почему проект бесплатный. Горский прав, всё бесплатное в наше время вызывает подозрений даже больше, чем любая афера, изначально замешанная на деньгах. Хотя, если смотреть правде в глаза, он же не придумал, а сказал чистую правду. Зато как здорово получилось, теперь эту версию можно было толкать и остальным, чтобы люди не шарахались от этого доброго начинания. А реклама всё замечательным образом объясняла. Люди ждали подвоха – подвох был, но такой, с которым каждый мог легко мириться. Более того, Татьяна всё правильно рассчитала. У всех, кто
Горский Рюрику понравился. Не в том смысле, что собеседуемый был «ого-го какой мужик», а в том, что Виктор казался вполне подходящим для Светочки.
С раннего детства Горский увлекался шахматами. Учёба у него шла ни шатко ни валко, а вот в шахматах до определённого момента он был чрезвычайно успешен. Правда, в старших классах Витю начали обгонять некоторые более удачливые сотоварищи, но он был счастлив уже тем, что просто мог играть. Выбор ВУЗа не обсуждался. Он желал преподавать то, чем интересовался сам. Нельзя сказать, что Виктор Константинович был человеком ограниченным и зацикленным лишь на своём хобби. Нет, он был достаточно эрудирован, но лишь в том, что касалось обожаемых шахмат. Учеников своих он искренне любил, переживал за них, Тарасов еле смог прервать его рассказы о каких-то детях, которые выиграли командные соревнования на кубок «Золотого коня». Что за конь и что за команда, Тарасову было не интересно. Занимало его другое. Горский искренне считал, что выглядит несчастным, а Рюрик видел совершенно другое. Начав рассказывать про то, что ему интересно, чем он жил и дышал, Виктор буквально засветился. Перед Тарасовым сидел совершенно счастливый и самодостаточный человек, которого тяготило лишь одно – не было рядом нормальной женщины, которая родила бы ему маленького шахматиста. А ещё сильнее его тяготила необходимость эту женщину искать. В этом Рюрик был с Горским солидарен.
– Вы понимаете, – кипятился Виктор, – я не умею жить совсем один, это как-то неправильно. Мужчина без женщины неполноценен. Меня тяготит не то, что некому сварить мне борщ и постирать носки, это я и сам могу. Пусть не очень качественно, но могу всё же. Мне горько оттого, что нет рядом человека, которому я искренне нужен. Я, разумеется, понимаю, что меня ценят ученики, их родители, но я им нужен с корыстной целью. Любви хочется, понимаете? Простой, человеческой. Да, я мало зарабатываю, я не могу брать деньги за занятия, это кощунство, поэтому живу на оклад. Я не мачо, не красавец, но мне очень хочется найти женщину, которую я смогу полюбить. Это тоже важно: не только она должна меня любить, но и я её.
Никаких предпосылок считать, что Горскому подойдёт взбалмошная, истеричная Светлана Егоровна, у Тарасова не было. Но отчего-то он был совершенно уверен – это пара. Удивительно, что первая пара организовалась так сразу. Но было подозрительным другое: Свах молчал.
Тарасов осторожно покосился на переноску. Мелкий негодяй просто спал! Об этом-то они с Танькой не подумали. Кто мог предположить, что ясновидящий пёс вот так плюхнется на бок и будет дрыхнуть, блаженно вытянув короткие лапки?!
Пока Горский заливался соловьём про последнее первенство России по шахматам, Рюрик осторожно сунул руку в переноску и пощекотал коллегу по пузу. Свах дрыгнул ногой и перевалился на другой бок. Пришлось предпринять более активные действия.
Виктор осёкся и виновато взглянул на Рюрика:
– Вам неинтересно? Я очень увлекаюсь, когда начинаю рассказывать партии, я знаю…
– Нет-нет, очень интересно. Я сам немного играю, – покраснел Тарасов. – Не обращайте внимания, у нас своя процедура. Как раз надо, чтобы вы говорили, не важно что.