Любомир и Айи
Шрифт:
– Перестаньте говорить гадости, – с отвращением глядя на него, сказал Игорь. – Вам это доставляет удовольствие, как я заметил?
Игнатий Леопольдович отвел глаза и буркнул:
– Вы попросили, я узнал. Теперь, надеюсь, ничто не мешает вам идти?
И они тронулись дальше. Но тропинка по-прежнему не находилась. Они бродили уже целый час по парку, когда Игнатий Леопольдович почувствовал усталость.
– Давайте передохнем, – предложил он. И с облегчением опустился на траву под деревом. – Сдается мне, что мы кружим по одному и тому же маршруту. Вот сломанная ветка, которую я бросил на дорогу. А вот дуб с двумя
– Я сам ничего не понимаю, – признался Игорь. – Мне казалось, что я могу найти дорогу на эту полянку уже с закрытыми глазами. Однако я ошибался. Нам все-таки придется дожидаться утра. И снова вернуться к исходной точке, откуда мы вошли в парк.
– Ну, уж нет, – не согласился Игнатий Леопольдович. – Лучше я позвоню Кириллу и скажу, что вы проявляете черную неблагодарность и пытаетесь обмануть меня. Думаю, он очень расстроится и даже обидится. А когда Кирилл обижается, то от него можно ожидать что угодно…
– Да перестань ты, Игнатий, – с досадой прервал его детектив. – Опять заладил свою старую песню! Надоело. Парень прав. Я сам ходил этим путем не раз, когда выслеживал его, а сейчас не могу найти. Словно морок какой-то кто напустил, глаза застлало.
– Не смей меня перебивать, когда я говорю, – почти прошипел Игнатий Леопольдович. – Ты, ничтожество! Ты должен выполнять мои приказы, а не рассуждать. В последний раз предупреждаю. Потом пеняй на себя.
– А пошел бы ты, – зло сказал мужчина. Видимо, его чаша терпения переполнилась. – Кто ты такой, чтобы оскорблять меня? Сам ты ничтожество. И вдобавок очень мерзкое. Ты перещеголял всех, кого я знал. А подонков в своей жизни я перевидал более чем достаточно, можешь мне поверить.
Он достал из кармана складной нож, откинул лезвие и подошел к Игорю.
– Давай сюда свои руки, – сказал он. – Я ему не марионетка.
Игнатий Леопольдович вскочил на ноги и поднял пистолет.
– Отойди от него! – закричал он визгливо. Его лицо исказилось от ненависти. – Или я выстрелю!
– Стреляй, мразь, – тоже крикнул детектив, поворачиваясь к нему и делая шаг навстречу с ножом в руках. – Только смотри не промахнись. А то…
Он не договорил. Дрожащий палец Игнатия Леопольдовича нажал на курок сильнее, чем надо, и прогремел выстрел. Пуля попала в сердце. Мужчина умер мгновенно. Он даже не зашатался, а упал, как подкошенный, ничком на аллею, продолжая сжимать в руке нож. Игнатий Леопольдович с ужасом смотрел на него. Потом он перевел взгляд на Игоря. И тому невольно стало страшно. В этом взгляде не было ничего человеческого. Он был безумен. Игорь невольно попятился. Теперь пистолет был направлен на него.
Вдруг от деревьев, растущих вокруг, отделилась тень, и на аллею вышел невысокий мужичок в рваной одежде. На его маленьком округлом личике, лишенном бровей и ресниц, расплывалась добродушная улыбка.
– Что за шум-гам? – спросил он, подходя к ним и вставая между Игорем и Игнатием Леопольдовичем. – Вроде грозы нет, а гром гремит.
– Ты кто такой? – растеряно спросил Игнатий Леопольдович. Его глаза на миг посветлели, а потом их снова заволокла тьма безумия и он пронзительно закричал: – Пошел вон! Я выстрелю!
– Не надо, мил-человек, в живое существо стрелять, – осуждающе произнес мужичок. – Ненароком жизни лишишь. А как сам жить потом будешь?
– Замолчи! – продолжал визжать Игнатий Леопольдович. – Убирайся!
– Да не могу я уйти, – продолжал увещевать его мужичок мягким голосом. – Ты еще глупостей наделаешь. Брось пукалку!
– Ты сам напросился, – голос Игнатия Леопольдовича внезапно изменился, стал спокойным и жестким. – Пеняй на себя.
– И попеняю, – кивнул мужичок. Его лицо тоже изменилось. С него исчезла улыбка, а глаза, которые до этого смотрели искоса, вдруг обратились на Игнатия Леопольдовича и словно притянули к себе его взгляд. Вытянутая рука мужчины дрогнула и помимо его воли начала совершать медленное плавное движение по направлению к его собственной голове, поворачивая пистолет.
– А-а! – закричал Игнатий Леопольдович в ужасе и нажал на курок. Пуля ушла в сторону деревьев. Но рука продолжала движение, а пистолет продолжал стрелять, повинуясь дрожащему пальцу. Последняя пуля вошла между глаз Игнатия Леопольдовича. И пистолет, будто завершив свою работу, смолк.
Игнатий Леопольдович рухнул на грунтовую дорогу, вытянувшись во весь свой длинный рост. Безумный свет в глазах потух, а лицо выглядело удивленным, словно он не мог понять, что умер.
– Он мертв? – спросил Игорь. Он все видел, но мало что понял, охваченный ужасом. Только теперь в невзрачном оборванном мужичке он узнал Любомира. – Как это произошло?
Любомир оглянулся. Потом подошел, поднял нож и разрезал скотч на запястьях Игоря. При этом он говорил. И слова, и движения его были неспешными, обдуманными.
– Этот человек целился в тебя из своей пукалки. А я уже видел, что она маленькая, но убивает не хуже большой. Поэтому вмешался. До этого я только ходил за вами, водил по лесу, надеялся понять, что происходит. Я только хотел отвести его руку. Но он так хотел убить, что выстрелил сам в себя. Здесь я был бессилен. Это было не мое желание, а его. И знаешь, что я думаю?
– Что? – спросил Игорь, клацая зубами. Только сейчас, спустя несколько минут, когда он осознал случившееся, его начала бить нервная дрожь.
– Хорошо, что он выстрелил в свою голову, а не в твою, – сказал леший и неожиданно улыбнулся. – А ты как думаешь?
– Наверное, соглашусь с тобой, – сказал Игорь. – Но чуть позже. Сейчас я плохо соображаю. Не каждый день на твоих глазах совершаются убийство и самоубийство с интервалом в минуту. К этому надо привыкнуть.
– Но пока ты привыкаешь, нам лучше уйти отсюда, – заметил Любомир. – Мне-то безразлично, а у тебя могут быть неприятности, если кто-нибудь увидит, как ты стоишь над двумя мертвецами и философствуешь, словно какой-то принц датский.
– Ты прав, – согласился Игорь с некоторым удивлением. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что Любомир говорит так умно и образно, постоянно забывая, что тот общается с ним мысленно, посредством телепатии, а уже он сам переводит его мысли в привычные слова. – Но только у него мой телефон. Ты не мог бы его… забрать, прежде чем мы уйдем?
– Боишься мертвых? – с пониманием спросил Любомир.
Игорь молча кивнул. Любомир нагнулся над трупом и обшарил его карманы. Достал из них мобильный телефон и несколько золотых монет, отдал все это Игорю. Тот машинально рассовал их по карманам.