Любовь?.. Не смешите меня!
Шрифт:
Вдову Клико и Кристалл давно сменили джин и пиво, теперь он и сам недоумевал, зачем позвал всю эту толпу на вечеринку и зачем задумал саму вечеринку, - словно это могло хоть что-то изменить, уменьшить боль и, главное, заставить замолчать память.
Море уже почти полностью поглотила солнце, из бирюзовой водная гладь становилась таинственной и мрачной, цвета индиго.
Антон сидел на носу яхты, здесь не так слышались смешки и разудалые пляски, ветер шевелил его волосы и доносил с берега сладковатый аромат. Уже давно пора было вернуться в Москву, а лучше в Петропавловск, или хотя бы разобрать накопившуюся почту: письма, контракты, претензии, приглашения, но ему не хотелось ровным счетом ничего. Антон не мог заставить себя даже сойти на берег, он не отвечал на звонки, а по электронной почтой переписывался только с Ксю. Он болтался в Средиземном море уже четвертую неделю, заходя
«Белла, бона сэра, как говорят итальянцы!
Я совсем затерялся на просторах мирового океана, буду скоро, как в том романе про остров погибших кораблей: я, старый морской волк, и моя «Звезда Портофино»!
Сегодня тот самый день, помнишь, я как-то писал тебе, что 18 августа – самый черный день моей жизни.
У меня на борту толпа веселящихся моделей и еще какой-то странной публики, думаю сбросить их в море или все-таки высадить в Сан-Ремо? Уверен, ты за бескровный вариант, а вот я еще размышляю.
Сейчас выпью виски и впаду в нирвану, и пусть только попробует кто-нибудь меня отвлечь! Что-то я последнее время слишком много пишу об алкоголе.
Кстати, что ты думаешь о Сен-Тропе? Может, брошу там якорь.
Ксю, а где ты сейчас? Может, где-нибудь рядом?
Белла, ты так загадочна последнюю неделю, что я не знаю, что и думать.
Чао….»
Кто-то процокал по палубе, надо было разуть всех этих дур перед тем, как они поднялись на яхту, - запоздало подумал Антон.
– Пупсик, пойдем к нам, - пропела кареглазая брюнетка, кажется вице-мисс Россия 2008, вспомнил Антон. Мисс длинноногое убожество – всплыли строчки из кошмарного ксениного дневника, он усмехнулся.
– Дорогая, спустись пока вниз, я хочу побыть один, - недоброжелательно буркнул Антон и снова уткнулся в экран ноут-бука, да, надо срочно отправлять их на берег.
– Может, все-таки спустимся к тебе в каюту, - не отставала девушка и призывно гладила его по щеке.
– Я хочу побыть один, - почти по слогам произнес Антон и вывернулся от ее холодной руки, - Иди вниз, там достаточно развлечений.
– Импотент чертов, - громким шепотом произнесла девица, в явной надежде быть услышанной, но Антону было абсолютно все равно.
Боже, что делать? Что же делать? Он совсем рядом, возле Сан-Ремо, может та белая точка на горизонте – его яхта или вон то шикарное судно, что сейчас входит в порт, - мелькали мысли в голове у Ксении. – Хочет ли она увидеться с ним или нет? – непонятно. Что она знает о нем – влиятельный, богатый, иногда циничный, иногда печальный мужчина, который пишет ей чудесные письма, смеется и грустит вместе с ней. Ксения даже не уверена, что Антон – его настоящее имя, он появился в ее жизни, а, вернее, в ее электронной почте, неизвестно откуда. Прошло почти полтора года, тем кошмарным декабрем она вернулась из утомительной поездки в Петропавловск, упустила должность вице-президента филиала и, вдобавок, слегла со страшной простудой. Три недели Ксения маялась в горячечном полубреду, мучилась от жуткого кашля, больного горла и ломоты во всем теле, сердилась на маму, которую обожала, и тряслась от мысли, что кто-нибудь подсидит ее на работе. Новогодняя ночь не предвещала ничего хоть сколько-нибудь веселого, она лежала в кровати, а за окнами в сквере взрывались фейерверки и весело вопили дети, Ксю казалось, что она лежит в окопе. В начале второго, когда она уже почти засыпала под заунывные звуки новогодних передач, пришло странное электронное письмо, его автор был явно нетрезв, но вместе с тем достаточно интеллектуален, чтобы заинтересовать Ксю. Он, перевирая, цитировал Ницше, писал что-то о неразборчивости в сексуальных связях, а под конец восхищался видом, который открывается с собора святого Петра в Риме. Ксения не поняла, ей ли было адресовано письмо, но проснулась, развеселилась и написала ответ, предлагая своему респонденту не бредить идеей сверхчеловека, разобраться с кем же он все-таки находится в постели и не свалиться с купола святого Петра, если он все же не в постели, а в менее уютном месте. Ответ долго не приходил, но под утро Ксения получила новое письмо, в котором ее благодарили за мудрые советы и все же предлагали поразмышлять над Ницше и свободой сексуальной жизни. Для Ксении написать остроумный ответ было просто делом чести. Так началась эта непонятная переписка, причем автор писем ни за что не желал признаваться, откуда узнал Ксенин адрес, но продолжал радовать ее своими ответами. Именно он поддержал Ксю, когда она, переступив через себя и, что называется, пройдя по трупам, все же добилась места вице-президента, а потом не спала три ночи, удивляясь собственной подлости, и именно он помог ей принять правильное решение в отношении Максима и пережить его последствия. Ксю по-своему даже влюбилась в загадочного Антона и в минуты веселья пыталась представить, какой он – атлетичный красавец или толстый коротышка, блондин или брюнет… И вот он намекал ей на то, что шанс увидеть это своими глазами был совсем рядом, но Ксю не могла решиться и даже знала, что не решится.
Она плохо спала в эту ночь, то и дело некстати вспоминая злые Наташины слова: «Тебе почти 30!!!! Хватит порхать по свету», не то, что бы Ксю уж очень нравилось за полчаса собирать чемоданы и отправляться в многодневные командировки, но это была ее работа, и их любовь была стопроцентно взаимной.
Ксения встретила рассвет на той же террасе, только в предутренний час все вокруг дышало надеждой и рождением нового дня. Под окнами дома в тенистых ветвях лимонного дерева веселой трелью заливалась смешная маленькая птичка, то останавливаясь на секунду, то продолжая свою песню. Вдалеке из нежно-голубого моря поднималось молодое солнце, окрашивая все вокруг сияющими бледно-розовыми лучами. День был слишком хорош, чтобы проводить его одной на вилле, Ксю хотелось движения, действия, ветра в лицо, который был бы таким сильным, что мог изгнать обиду на Наташу и мысли об упущенной встрече с Антоном. Ксения сбежала в свою спальню, схватила ключи от машины и решительно направилась в город.
Ну что ж ветер ей был обеспечен, Ксю неслась по узкой дороге в маленьком смешном кабриолете с поднятым верхом и радовалась каждой секунде этого нового дня. Из колонок раздавалась веселая и немного циничная песня: «Леди в машине с открытым верхом», Ксения подпевала во все горло, прекрасно зная, что у нее нет ни слуха, ни голоса, и радуясь этому тоже.
Сан-Ремо неспешно просыпался, не было слышно ни привычного шума машин, ни громкой музыки из уличных кафе, первые торговцы открывали свои лавочки и кофейни, жалобно скрипя старыми жалюзи и делясь впечатлениями о прошедших днях. Ксю любила город в этот час, любой город, потому что именно сейчас он был настоящим, еще не успев надеть привычную маску радушной хозяйки, желающей угодить всем и вся.
Ксю медленно спустилась к набережной, припарковала машину и вышла, спустилась к воде. У причалов покачивались белоснежные яхты, порт всегда манил ее к себе, даря мечты о бурных волнах и дальних странствиях. На борту одной из яхт была нарисована огромная звезда, словно купающаяся в лучах восходящего солнца, «странный сюжет, - подумала Ксю, - просто невозможный в реальной жизни». На секунду она даже зауважала владельца судна, придумавшего эту аллегорию, но уважению быстро угасло – на палубе небрежно брошенные валялись пара женских купальников и босоножки на безумных шпильках. Понятно, последствия славной вечеринки, которыми так любят шокировать этот, в общем-то, консервативный край. Приподнятое настроение отчего-то испарилось, причем бесследно, но Ксю попыталась его сохранить. Она резко развернулась и пошла к своей машине, сейчас она поднимется на главную улицу Сан-Ремо, зайдет в маленькую кофейню и выпьет кофе, такой крепкий, что он был бы вполне уместен где-нибудь в дантовом аду.
Ксения медленно брела в гору, над городом раздавался колокольный перезвон, а вдали кричали чайки – духовное спорило с земным, и не было победителя в этом споре, она улыбнулась, жизнь прекрасна – Dolce vita!
Возле Мini Cooperа, арендованного Ксю, привалившись к водительской дверце, сидела какая-то странная небритая личность, вытянув ноги и закинув русую голову почти в салон. Ксения была возмущена, ну ладно, несчастные парижские клошары, но мерзкий бездомный в маленьком тихом Сан-Ремо – это уж слишком! Сейчас она с ним разделается, - мстительно думала Ксю, приближаясь к автомобилю, разделается и отправится не за жалкой чашкой кофе, а за огромным сэндвичем с пышной чиаббатой.
– Эй, мистер, просыпайтесь! – быстро заговорила Ксения по-итальянски и, брезгливо морщась, ткнула незнакомца белоснежной кроссовкой. – Здесь вам не ночлежка!
Он улыбнулся сквозь сон, завозился на асфальте и еще уютнее устроился на двери ее машины, а потом протянул свои гадкие руки и обхватил Ксю за ноги.
– Отпустите меня, немедленно, - она перешла на английский и постаралась вырваться, а он еще крепче схватил ее и прижал к себе, Ксению словно пронзил электрический разряд, его небритое лицо, царапая, касалось ее голых ног, так хотелось избавиться от навязчивых прикосновений, но еще сильнее хотелось остаться.