Любовь?.. Не смешите меня!
Шрифт:
А она все смотрела и смотрела вдаль, из воды шаловливо выпрыгивали маленькие рыбки и снова погружались в пучину волн, вдалеке неспешно скользил огромный круизный лайнер, и Ксю казалось, что она слышит, как играет музыка на его борту, как с легким звоном ударяются друг о друга бокалы с пенным шампанским.
– Возьми, ma fiore, - Антон, словно угадав ее мысли, протянул тонкий бокал с игристым вином, - Ты не дала мне утром выпить Асти, восполним это Кристаллом, - Ксю улыбнулась, прогнав меланхоличное настроение, и сделала обжигающе-холодный глоток, шипучие пузырьки принесли с собой ощущение праздника.
Антон потянул ее за руку и усадил в шезлонг, устроился рядом, Ксю вновь ощутила ни с чем не сравнимый аромат моря, сигар и дорогих
– Леонкавалло, «Паяцы», - сказал Антон и привлек девушку к себе, - Еще одна трагичная история, Коломбина, Арлекин, ревность, страсть и смерть, - сказанные, как будто невзначай, эти слова болью отозвались в его душе – ревность и смерть.
– Мы в Италии, ma fiore! – можно было не продолжать, магия момента поглотила Ксю, она отдалась власти чувств и ощущений. Ей некогда было задумываться о том, что за загадочный мужчина оказался на ее пути, брутальный дон-жуан, миллионер, интеллектуал… Ксю тонула в волнах страсти, казалось, синее, цвета индиго, море поглощает ее. Его сильные теплые руки были всюду, они ласкали, дразнили, деталь за деталью, сбрасывали с нее одежду, и вот Ксю ощутила, как соленый ветер касается ее разгоряченного тела, как солнце острыми лучами впивается в кожу, как мужские губы, требовательные и ищущие, ставят на ней клеймо. Ксю было абсолютно все равно, что она, обнаженная, лежит на носу яхты, уносящей ее далеко в море, с мужчиной, о котором не знает ровным счетом ничего, что на яхте команда, состоящая сплошь из мужчин, а с палубы лайнера в их сторону направлены любопытные окуляры скучающих пассажиров.
Он дарил наслаждение ее телу и рвал ее сердце, но это была сладкая боль. Ксю не отставала от Ксавье, вывернулась из его тесных объятий, склонилась в яростном порыве, проложила дорожку жарких, испепеляющих поцелуев по стройному мускулистому телу, впилась острыми ногтями и задохнулась от восторга. Взмах руки, его футболка выпала за борт и тихо утонула в волнах все видевшего моря, одежда больше не была помехой.
Она была восхитительной, адская рыжая кошка, маленькая ведьма со спутанными волосами!
День клонился к закату, волны тихо набегали на борт яхты и убаюкивали Ксению своим мерным шумом, она тонула в вязкой томной полудреме, положив голову на мужскую грудь, слушая ровные и частые удары его сердца. Пробуждение было злом, оно несло неловкие взгляды, вежливые скомканные фразы и неминуемое разочарование, а ей хотелось продлить эту безумную эйфорию, вулкан страсти и ураган чувств. Ксю делала вид, что спит, что есть силы зажмуривая глаза, а сама чувствовала тяжелый взгляд Ксавье, который лениво блуждал по ее телу. Она не выдержала и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц – мужчина отвернулся и теперь с грустью смотрел на линию горизонта, человек полный загадок – вновь подумала Ксю: развязный плейбой, ироничный интеллектуал и печальный одинокий странник. К черту романтику! – попыталась одернуть себя Ксения, но ей это не удалось, сердце дрогнуло и захотелось прильнуть к нему, прогнать тоску из глаз и снова зажечь их весельем.
– Пойдем, Ксенья, - смешно коверкая ее имя, проговорил Ксавье и протянул ей руку, - поужинаем внизу.
Она встала, стыдливо натянула шорты и майку, неловко пригладила волосы, мечтая оказаться сейчас прежней строгой брюнеткой в безукоризненном костюме – мечтам не суждено было сбыться, даже столь малым: Ксю выглядела растрепанной, порозовевшой и, глядя на нее, никто бы даже не усомнился в том, что именно было причиной такого лихорадочного румянца.
Ксавье уже спустился на нижнюю палубу, на ходу кивнув двум молодым парням и что-то быстро сказав по-итальянски, Ксения в ужасе замерла, представляя, что они могли наблюдать часом раньше на носу корабля.
Широкая лестница красного дерева вела в роскошный салон, который мог украсить собой любой загородный особняк и казался несколько неуместным, покачиваясь на волнах Средиземного моря. На низком столике светлого дерева стояли приборы, бутылка вина и ваза с фруктами, Ксавье небрежно сидел на бледно-бирюзовом диване и пристально смотрел, как Ксю приближается, неслышно ступая по толстому берберскому ковру. За окнами равнодушное солнце окрашивало последними розовыми лучами такое же равнодушное море, мужчина держал на коленях ноут-бук и быстро что-то писал, Ксения села в кресло напротив, он захлопнул ноут-бук и почему-то виновато взглянул на нее.
Она скользнула взглядом по каюте и увидела большую фотографию в серебряной рамке: чудный розовощекий малыш лет 4 стоял возле огромного, немного кособокого снеговика, беззубо улыбался и махал ярко-красной лопаткой. Как снежно, - подумала Ксю, в детстве она лепила такого же снеговика, - он из России и ребенок тоже, его ребенок, хотя почему обязательно из России, - одернула себя Ксю, - в Нью-Йорке тоже бывает снег, но там вряд ли делают нелепых снеговиков с морковкой вместо носа.
– День удался, - расслабленно думал Антон, раскинувшись на прохладном диване, - кто бы мог предположить, что сегодняшнее паршивое утро завершится таким необузданным сексом и весьма многообещающим вечером, - он усмехнулся. – Рыжая Ксю, как он прозвал девушку, своим бешеным темпераментом и ядовитым язычком разогнала всю ту хандру, что обычно нападала на него перед 18 и после. Она шла по каюте, словно гарцевала, и мерное покачивание яхты придавало некий скрытый призыв всей ее сексуальной фигурке, вот девушка остановилась, осмотрелась по сторонам и довольно улыбнулась, Антон знал, какие чувства вызывала его «Звезда Портофино», как снаружи, так и внутри.
– Черт возьми, как он мог оставить фото Никитки на самом видном месте, Ксю так и впилась в него взглядом, - понятно, сейчас начнутся неминуемые расспросы, он вспылит, повернет к берегу и оборвет не успевшую завязаться интрижку.
Но девушка в очередной раз удивила его – она только посмотрела задумчиво-грустно и отвернулась, Антон был благодарен ей за то, что не пришлось лгать, сочинять очередную историю, ведь говорить правду он вовсе не собирался.
Ксю немного смущалась, конечно, ведь одно дело – заниматься любовью под палящим солнцем и совсем другое – чинно ужинать под звон фарфора и хрусталя, но неловкость и робость, к счастью, была недолгой, она растворилась, покоряясь очарованию и искрометному юмору Ксавье.
Разговор ни о чем и так о многом, ничего не значащие слова или полные смысла фразы?.. Ксю пребывала в каком-то странном состоянии, близком к эйфории, к полному забытью. Она смеялась его сарказму и тонула в полных очарования и вселенской грусти глазах… Минута за минутой бежали часы, Ксю ощущала себя забытой, затерянной Золушкой, бархатный голос пел «Besame mucho», изысканное вино сверкало в бокалах.
В эту ночь она узнала, что страсть может быть не только требовательной, почти грубой, но и нежной, щемящей, полной смеха сквозь слезы, трогательной, как первое утро.
Утро, слишком быстро, слишком рано. Волны бьются о борт. Теплая тяжелая рука запуталась в ее разметавшихся волосах – мечта или сон, вдруг ставший явью? – Ксю тихо выбирается из кровати и несмело тянется к окну, Ксавье что-то бормочет во сне, ей кажется или, он говорит по-русски? Впрочем, все это бред, не стоящий внимания. Прекрасный, оранжево-розовый рассвет занимается на востоке, еще совсем недавно бурное море блестит спокойной гладью огромного озера. Еще одно утро, еще один восход, еще 11 дней и finitа! – каникулы подойдут к концу, придется лететь в Москву и снова пускаться в бесконечную круговерть сделок, перелетов, звонков и совещаний. А пока… как же сложно жить одним мгновением?!