Любовь цвета боли 2
Шрифт:
«Двоих хочу. Сразу. И чтобы обязательно мальчики».
И так горько, обидно. Видит Бог, как мне просто невыносимо хочется разделить с ним этот момент. Поделиться радостью, переживаниями. Ощутить поддержку, заботу и уверенность в завтрашнем дне.
Но я не могу позволить себе такую роскошь. Не имею права поставить под удар спокойную жизнь моих детей.
— Приглашайте, — вытираю слезы и поправляю одежду.
Как в замедленной съемке смотрю, как открывается дверь, женщина выходит и заходит Макар. Напряженно вглядывается в мое заплаканное лицо, застывая напротив, затем поднимает взгляд на экран и долго смотрит на наших крошек. Не
Набираю в грудь больше воздуха, давя всхлип, и выпаливаю, пока не передумала:
— Восемь недель. Мне жаль, но они не твои.
Каменеет весь. Вижу, как дергается кадык и Макар медленно, невыносимо медленно переводит взгляд на меня. А мне орать хочется, потому что в карих глазах застыли еще те, самые первые эмоции — стоящие стеной слезы умиления.
— Что ты сказала?
— Не твои… они. Виктора, — цепляюсь за свой план, как за спасительную соломинку, затыкая рот бьющейся в предсмертных криках, разодранной в клочья душе. — Мы давно хотели, да всё никак не получалось. А два месяца назад… старались очень. С тобой предохранялись, а с ним нет… Вот и получилось. Тем более у Виктора в роду двойни есть, это же генетическая предрасположенность. Так просто не получается, чтобы сразу двое… — в моем голосе холод и сталь. Пока говорю, смотрю твердо ему в глаза, даже не моргаю.
Когда делает шаг ко мне, всё еще сидящей на высокой кушетке, подбираюсь вся. Мой взгляд мечется по волевому лицу в попытке понять, поверил или нет. Тяжелой поступью приближается и, уперевшись руками в кушетку по обе стороны от меня, наклоняется низко.
— Повтори! — и взглядом держит. Страшным. Черным. Готовым наказать.
??????????????????????????— От Виктора…
Неожиданно бьет со всей силы рукой по кушетке.
— Еще раз!
— Дети от Виктора…
Дышит шумно, так, что у меня волосы у лица шевелятся, желваки по его скулам ходуном ходят и взгляд взбешенный. А у меня холод вдоль позвоночника, когда обхватывает затылок, зарываясь пальцами в волосы, приближает к себе. Близко.
— Я, конечно, тот еще подонок, но не настолько, чтобы лишать меня МОИХ же детей! — шипит в тихой ярости в самые губы. — Я проглочу эту ложь, потому что ничего другого не заслужил. Но у моих детей будут оба родителя. Независимо от того, простит ли их мама папу.
Глава 21
Макар
Удушливый смрад и запах ржавчины, витающие в пространстве просторного цеха, где когда-то гудели станки, трудились рабочие и кипела насыщенная жизнь, пропитали мою одежду, кажется, насквозь. По заброшенному зданию то тут, то там пролегают тени, сквозь разбитые окна, заколоченные досками, едва проскальзывает уличный свет. В дальнем углу под ворохом мусора то и дело скребутся крысы, изредка пробегая вдоль кирпичных стен, закрашенных яркими граффити.
— Ты хотел поговорить. Я тебя слушаю, — подгоняю собеседника — невысокого коренастого мужика, который с неприязнью во взгляде внимательно следит за моими передвижениями по цеху.
— Знаешь, кто я?
— Ты думаешь, я бы приехал на встречу, предварительно не узнав, кто мне ее назначает? — вскидываю насмешливо бровь, останавливаясь напротив.
— Отлично. Тогда обойдемся без прелюдий. У меня есть информация, которая может тебя
— Дай угадаю, — достаю из кармана пальто сигареты и неспешно закуриваю, глядя на собеседника сквозь облако белого дыма. — И в обмен на эту информацию ты хочешь, чтобы я помог твоему другу избежать тюрьмы.
— Поражен твоей догадливостью, — усмехается криво мент. — Взглянешь? — небрежно бросает увесистую папку на покрытый многолетней коррозией подоконник. — Здесь информация, связанная с убийством твоего брата.
— И с чего ты взял, что мне это еще интересно?
— Потому что в той цепочке, которую собрал ты, не хватает пары звеньев. Шеллаков действовал не один. Мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы собрать весомые доказательства. Следы подтирали с особой тщательностью.
Видя, что его слова не произвели того эффекта, которого мент, должно быть, ожидал, говорит, понизив голос:
— В моей машине находится человек — правая рука Шеллакова. Побеседуй с ним, а еще лучше пробей номер телефона, который записан у него в контактах как Призрак.
Достает из внутреннего кармана визитку и кладет рядом с папкой.
— О тебе в определенных кругах полно слухов. Многие тебя ненавидят, боятся, восхищаются, завидуют, но ни один не назвал бесчестным ублюдком. Так что подумай, стоит ли начинать им быть. Виктор не виноват в том, в чем ты его обвиняешь. Как и Ольга.
Уже у самой двери оборачивается и бросает тихо:
— Куда уколоть так, чтобы попало точно в цель, знают только близкие. Свяжись со мной, как закончишь. И да, — уже почти перешагнув порог. — Людям порой свойственно пропадать… без вести.
Если правда о невиновности Ольги ощутимо выбила почву из-под ног, то информация в этой папке разодрала меня на куски. В самом жутком кошмаре я не мог предположить, что человек, которому я слепо доверял, окажется бездушной расчетливой мразью.
Я заперся у себя в кабинете и сутками, без перерыва на отдых и сон, перечитывал, сопоставлял даты и события в жалкой попытке найти хоть малейшую лазейку. И не находил.
Начал пить в надежде, что виски поможет хоть на время отключить сознание, обнулить мысли. Я мало чем походил на себя прежнего. Выл как смертельно раненое животное, рычал, сжимая руками голову, захлебывался своими криками, до кровавого месива разбивая костяшки о стену. Осознание, что всё это время Руслан находился рядом и равнодушно наблюдал за тем, как я разрушаюсь изнутри, убивает.
А в голове оглушающе бьется вопрос: за что?
В памяти проносятся самые яркие воспоминания, связанные с нашей многолетней дружбой, навеивая острую ностальгию.
Забитый, щуплый, со здоровенным фингалом под левым глазом. Мальчишка, всего на пару лет младше меня. Я тогда дрался не на жизнь, а на смерть. Один против четверых старшаков. За него дрался. Поклялся себе тогда, что костьми лягу, но в обиду больше не дам.
В день, когда мне исполнилось двенадцать, подарок принес. Баба Нюра, бывшая соседка его покойных родителей, которая изредка приходила наведывать Руслана, принесла накануне посылку от дальних родственников то ли из Австралии, то ли из Америки. Так вот из этой посылки он подарил мне маленький сундучок с шоколадным батончиком внутри и крошечным, немного хлипким конструктором фирмы Lego. В то время мы, привыкшие есть слипшуюся комком ненавистную кашу, и мечтать не смели об отечественных конфетах, что уж говорить об импортных сладостях.