Любовь цвета боли 2
Шрифт:
Такого Макара я вижу впервые. А в мыслях появляется образ того самого мальчишки: одинокого, брошенного, обиженного на весь несовершенный мир.
— Что там? — заглядывает в экран телефона подруга.
— Ничего, просто фото, — отвечаю сдавленно.
— Ты простила его. Да? — спрашивает, внимательно меня разглядывая. — Простила и любишь.
— Люблю, — улыбаюсь, сквозь слезы.
— Иди сюда, дуреха ты моя, — обнимает меня Надька. — И не реви, никуда твой Карабас Барабас не денется. Цветочки вон шлет, значит, просто дает, тебе время разобраться в себе.
—
— Красивый, конечно, — мечтательно тянет Надька, механически гладя меня по спине. — Я надеюсь хоть с анакондой в штанах?
— Блин, Надя! Всё там в порядке!
— Вот и славненько.
— Девчонки, — окликает нас Олег, заходя на кухню. — А у нас уже всё готово.
Дальше день протекает в уютной обстановке. К моему удивлению, присутствие Виктора ничуть не напрягает. Пообедав вкусной рыбой на гриле с запеченными овощами, я резвлюсь в саду с проснувшимися близнецами и Машкой. Затем Надька где-то в закромах откапывает ракетки с воланом, и мы прямо как в молодости играем в бадминтон. Даже умудряемся обыграть мужскую команду и посмеяться от души, наблюдая за их немного неуклюжими попытками честно одержать победу.
Непонятная ностальгия накатывает чуть позже, когда на улицу опускаются сумерки, а по периметру двора, вдоль выложенных плиткой дорожек, начинают зажигаться садовые фонари. Раздаются первые аккорды гитары и глубокий баритон Вити, который всегда поет душевные песни в близком кругу друзей. Сразу вспоминаются беззаботные студенческие годы, наши встречи и то, как глаз не могла отвести от красивого парня, так умело игравшего на гитаре. Как провожал домой поздними вечерами, несмелые поцелуи на прощание. Уже не больно, а просто немного жаль…
Жаль, что не смогли сохранить то светлое чувство, которое когда-то давно связало нас.
— Не замерзла? — спрашивает Витя, накидывая мне на плечи мягкий плед, стоит нам остаться в беседке одним.
— Спасибо, — обхватываю ладонями чашку с дымящимся свежезаваренным кофе и из-под полуопущенных ресниц наблюдаю, как он подтягивает ближе ко мне свое кресло.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — первой нарушаю затянувшееся молчание.
Витя усмехается невесело, открыто рассматривая меня.
— Тебе совсем всё равно, да?
— А должно быть иначе?
— Это наша первая нормальная встреча, спустя столько лет. И ты даже не спросишь, как у меня дела? Как я жил всё это время?
— Мне уже не интересно Вить. Да и судя по нашему последнему телефонному разговору, довольно неплохо, — пожимаю плечами.
— Я не могу тебя забыть, Оль, — неожиданно выпаливает Витя. — Спустя столько времени понимаю, что моя жизнь катится к чертям. Деньги, должность, повышение — всё это кажется пылью. Знаешь, о чем я действительно сожалею?
— Даже не представляю, — изо всех сил стараюсь не подавать вида, что слова бывшего мужа всё же достигают поставленной цели, затрагивая уязвимые частички души.
— Ведь у нас с тобой действительно было всё для счастливой жизни: средства, возможности, чувства. Не было желания суметь всё это сохранить. Вот об этом я жалею.
Неожиданно
— Я очень сожалею о том, что в момент, когда был нужен тебе, меня не было рядом. Правда. — Склоняет голову и прикасается губами к моим слегка дрожащим пальцам.
В горле отдает горечью, воспоминания о том времени, когда я осталась один на один со своим горем, душат, словно невидимая удавка, наброшенная на шею.
— Вить…
— Подожди. Дай мне сказать. Пожалуйста, — перебивает на полуслове. — Возможно, я не был самым образцовым мужем, но я действительно любил тебя и люблю до сих пор. То, что ты видела в тот вечер, клянусь — единственный раз, когда я изменил тебе в браке. Я ни в коем случае не оправдываю себя и не прошу простить или забыть. Я прошу лишь чтоб ты меня услышала. Ты не представляешь себе, как я сожалею о том поступке.
Глядя в некогда родные глаза, ощущая тепло сильных ладоней на пальцах, я не чувствую абсолютно ничего. Некогда кровоточившие частички души всё так же остаются под анестезией отчужденности. Я давно похоронила наш брак и все светлые воспоминания о нем, облегчая свое существование.
— Не нужно ничего говорить сейчас, — вскидывает руку Витя и едва уловимым движением проводит по моей щеке. — Просто подумай над моими словами.
— Вить, я давно забыла всё и не держу на тебя зла. Но простить и понять твой поступок я не смогу никогда. Я искренне желаю тебе хорошо устроить свою жизнь и найти ту, с которой ты действительно будешь счастлив. То, что с нами произошло, скорее всего, было предрешено кем-то за нас. Значит, так было нужно. Поэтому давай оставим всё как есть и, больше не будем возвращаться к этому разговору.
На мужском лице в доли мгновения мелькает что-то, очень похожее на разочарование.
— Хорошо, я понял тебя, — отстраняется и растерянно ведет рукой по волосам.
Отходит на пару шагов и, повернувшись ко мне в профиль, поднимает лицо глядя на чистое звездное небо.
— Что имеем, не храним, а потерявши, плачем, — с горькой ухмылкой говорит Витя.
Спрятав руки в карманы брюк, еще некоторое время молча смотрит на звезды. Я укутываюсь плотнее в вязаный плед, подгибая под себя ноги.
— Я хочу продать нашу квартиру, — все так же не глядя на меня, говорит тихо Витя. — Я ни дня там не жил после того, как ты ушла от меня.
— Продавай. Еще во время бракоразводного процесса я ясно дала понять, что не претендую на нее.
— Ты не поняла. Вырученные деньги я хочу разделить пополам. Чтобы хоть в этом вопросе не выглядеть полным дерьмом в твоих глазах.
Удивляет ли меня неожиданное благородство бывшего? Скорее нет, чем да. Каким бы хорошим или плохим мужем ни был Витя, но жадным — точно никогда. А если еще и учитывать, что квартира была свадебным подарком его родителей и я, по сути, не имею никакого отношения к этой недвижимости, то его поступок можно расценивать как благородство в квадрате.