Любовь дракона
Шрифт:
— Ты слышала меня.
Она касается моей груди, и жар вспыхивает, выжигая её прикосновение в моей памяти. Мой член пульсирует. Наши взгляды встречаются, когда я наклоняюсь навстречу её прикосновению.
— Как тебе угодно, мальчик-дракон, — бормочет она.
— Я похож на мальчика? — спрашиваю я хриплым голосом.
Она снова облизывает губы и качает головой. Она тяжело сглатывает, затем что-то меняется, и она отступает назад. Теплое пятно на моей груди остывает, исчезая, когда её прикосновение становится лишь воспоминанием. Холодный озноб пробегает по моему
— Только не делай этого больше, — говорит она, поворачиваясь ко мне спиной.
Момент проходит. Правильно ли я поступил? Я должен был нажать сильнее? Или я нажал слишком сильно? Блин, столько вопросов. Почему всё, что связано с ней, так сложно?
— Ладно, — шиплю я, гнев становится скалой, за которую я могу уцепиться в своем замешательстве. — Нам пора идти, раз уж ты так торопишься. У нас ещё как минимум день пути.
— Отлично, это именно то, что я хотела услышать, — говорит она, закидывая рюкзак на плечи.
Мы идём молча, лунный свет освещает наш путь. Амара борется с песком, и я уверен, что она действует за счёт своего упрямства и силы воли. Она не спала с прошлой ночи, и признаки истощения безошибочны. Это свидетельство её силы и еще одна её черта, которой я восхищаюсь.
Мне намного легче. Это мой дом. Мои крылья и хвост позволяют мне передвигаться по песку, не сбиваясь с ног, так что каждый шаг не является борьбой, как для неё. Тем не менее она отказывается от моей помощи. Такая сильная, такая красивая, такая чертовски идеальная. Я сделаю её своей, рано или поздно.
Мы преодолеваем очередной подъем. Ночь отступает, когда восходит солнце, проясняя мрак. Вдалеке я слышу визг больших, похожих на летучих мышей вампиров сисми, возвращающихся с ночной охоты. За исключением пиратов, наша первая ночь путешествия прошла без происшествий. Амара пьёт воду, пока я оцениваю наши успехи.
Я люблю эту планету. Она красива, и восходящие солнца хвастаются всем своим великолепием. Первые лучи искрятся на песке. Оттенки красного смешиваются с белым, а затем возвращаются к глубокому, насыщенному цвету. Амара задыхается рядом со мной. Она прикрывает глаза и смотрит на катящиеся дюны.
— Красиво, — выдыхает она.
— Это не сравнимо ни с чем.
Я хочу построить мост между нами. Исправить гнев и стресс прошлой ночи. Она смотрит на меня, затем возвращает взгляд на восходящее солнце.
— Ты говоришь глупые вещи, — бормочет она на Общем, но в уголках её губ играет улыбка.
Порывисто я обнимаю её за плечи. Она не отстраняется и не сопротивляется. Мы стоим там вместе, наблюдая восход солнца и вместе любуясь красотой. Я счастлив. Глядя, как солнце поднимается над горизонтом, я понимаю, что доволен. Это жизнь, которую я хочу, и она вращается вокруг нее.
Глава 11
Амара
— Это место отстой, — бормочу я.
Шидан ничего не говорит. Он молчит с самого утра. Я не знаю, хорошо это или нет. Тишина вызывает пустоту, и я ненавижу это признавать, но мне не хватает его жизнерадостности.
«Нет! Нет! Нет! Чёрт побери, я не стану», — я увещеваю себя.
— Ты тоже отстой, — бормочу я за спиной Шидана на общем.
Его хвост движется быстрее, а крылья шелестят. Только на мгновение я задаюсь вопросом, возможно он понял меня, но это безумие. Он не говорит на общем. Я говорю на змайском только из-за машины, которая внедрила этот язык в мой разум. Кроме того, кто научит его говорить на Общем? Когда у него было бы время? Он всегда со мной. Проклятье.
Жара сбивает с толку. Мне так жарко, что я перестала потеть, что уже нехорошо. Ещё шаг, ещё один. Сосредоточься, женщина! Одна нога впереди другой. Чертовы песчаные оползни. Песок уходит из-под ног, когда я в очередной раз опускаю ногу, пока мы взбираемся на ещё одну долбанную дюну. Вся эта планета — ничто иное, как нереальное количество дюн кошмарного песка, который проникает во все щели. У меня песок в сапогах, под штанами, чёрт возьми, у меня песок даже в нижнем белье.
У меня раскалывается голова, ещё один признак того, что жара берет своё. Моё зрение удваивается, и когда я нажимаю на ногу для следующего шага, песок скользит быстрее, чем обычно. Меня бросает вперед. Вытянув руки, чтобы поймать себя, я ударяюсь о землю, уткнувшись лицом в песок. Воздух выталкивается из моих легких, когда я резко падаю. Я не могу дышать. Я толкаюсь, пытаюсь подняться, но песок убегает, и я не могу этого сделать. Внезапно меня поднимает в воздух.
— Отпусти меня! — кричу я, пиная ногами в воздухе.
Он склоняет голову набок, и его лицо медленно расплывается в улыбке. Моё лицо краснеет, когда гнев вспыхивает добела
— Конечно, Лютик, — говорит он, ставя меня на ноги.
— Мне не нужна была твоя помощь, — бормочу я, стряхивая песок.
— Как пожелаешь.
Я сердито смотрю на него, но это не останавливает его. Я лгу. Я знаю это, и я думаю, что он тоже это знает. Мне нужна была его помощь. Хуже всего, я все ещё нуждаюсь в помощи. Я не могу сделать ничего сама. Он скрещивает руки на груди, ожидая, пока я закончу, и я не могу не заметить, как выпячиваются его бицепсы. Ранний утренний свет искрится на его обнаженной чешуе, заставляя его выглядеть сияющим. Почему он должен быть таким чертовски привлекательным?
— Перестань так на меня смотреть, — ворчу я.
— Как пожелаешь, Лютик.
— Перестань называть меня так!
Гнев разгорается, и я не могу его остановить. Он берёт верх, и я лечу на всех порах. Набрасываясь на него со сжатыми кулаками, я бью его в грудь. Он отступает под моим натиском, принимая мои удары, и я чертовски хорошо знаю, что они не причиняют ему вреда. Это ещё больше меня бесит.
— Мне не нужна твоя помощь! — я кричу. — Я могу сделать всё сама. Мне никто не нужен!