Любовь дракона
Шрифт:
Голова раскалывается, горло пересохло и першит, а крики нисколько не помогают. Каждая мышца болит глубоко внутри, словно нервы пробили костный мозг. Я замолкаю от истощения.
— Когда ты принимала эпис в последний раз? — спрашивает Шидан, его голос мягкий, нежный и гораздо более приятный, чем я того заслуживаю.
— Перед нашим уходом.
Он качает головой и берёт у меня рюкзак. Я слишком устала, чтобы сопротивляться, и какая-то часть меня благодарна ему. Я не знаю, как показать ему это, потому что если я это сделаю, я буду казаться слабой. Это пугает меня больше всего, с чем мне приходилось сталкиваться в жизни. Это странно? Страх.
Что если он мне всё-таки нужен?
Шидан роется в моём рюкзаке и вытаскивает пакет в кожаном переплёте, который он вскрывает. Несколько прядей эписа выглядывают из свертка. Их цвет уже тускнеет, верный признак того, что они теряют свою силу. Он предлагает прядь, и я беру её, радуясь, что он ничего не говорит. Положив прядь в рот, я закрываю глаза и смакую растение. Знакомая кислинка взрывается на моём языке, сопровождаемая пряным послевкусием. Он теряет силу. Я не любитель острого, от пряного вкуса эписа у меня слезятся глаза. Вкус ненамного сильнее, чем у слабого красного перца.
Тем не менее, эпис делает своё дело. Я держу глаза закрытыми, пока не почувствую, как его эффект распространяются по всему моему телу. Срабатывает быстро. Наконец чувство облегчения. Это лучший способ описать эпис. Когда ты умираешь от жажды, а я нахожусь здесь, в этой адской дыре, эпис — тот холодный глоток воды, о котором ты молилась всю дорогу сквозь пустыню. Чувство благодарности исходит из моего желудка, сияющий шар света, который сжигает всё плохое.
Боль в мышцах утихает, когда они расслабляются, а напряжение спадает. Моё першение и сухость в горле успокаивается. Глаза, которые горели от сухости и у которые не могли сфокусироваться, расслабились. Наконец эпис достигает моей головы, и головная боль ослабевает, а затем исчезает. Я делаю глубокий вдох, затем выдыхаю.
— Тебе лучше? — спрашивает Шидан.
— Да, спасибо.
Шидан кивает и поднимает мой рюкзак. Я поворачиваюсь и просовываю руки в лямки, позволяя ему помочь мне снова надеть его. Я могу это сделать сама. Но всё нормально. Это не значит, что я слаба, просто, так легче. Нет ничего плохого в том, чтобы быть милой с ним.
— Неподалеку есть оазис, о котором Сверре рассказал мне, — говорит он. — Если мы сможем добраться туда, мы сможем разбить лагерь и пополнить запасы воды.
Я хочу с ним поспорить, но не могу. Мы шли всю ночь и весь день. Я задолбалась. Неважно, как сильно я хочу продолжить путь, моё тело достигло предела своих возможностей.
— Хорошо, — говорю я. — Моих запасов эписа хватит ненадолго. Он уже теряет силу. Нам нужно спешить, не говоря уже о том, что мы нужны Калисте.
— Знаю, — говорит он, его губы сжались в жесткую линию.
Больше нечего добавить поэтому мы идём дальше. Неподалеку для него, для меня оказалось диаметрально противоположное понятие. Я поняла это только спустя час ходьбы. И никакого намёка на оазис. Кругом только красный песок, иногда прерываемый каменными скалами. Это место отстой. Полный отстой.
— Сколько ещё? — спрашиваю.
— Ещё немного, Лютик, — говорит он через плечо.
Я закатываю глаза. Сколько бы раз я ни просила его не называть меня так, он всё равно называет. Я не знаю, что это значит на его языке. Я никогда не слышала, чтобы другой змай говорил это слово, и его нет во встроенном словаре в моей голове. Он не имеет аналога на общем языке. Он милый, нереально мил, а также он всегда старается мне
И его поцелуй! Черт, он прекрасно целуется. Возвращаются воспоминания о его губах, о силе его огромного тела, как он прижимал меня к стене, и я не могу не сосредоточить своё внимание на том, как его эрекция впивалась в мой живот. Он казался большим, если бы я не знала его, я бы волновалась, совместимы ли мы. Калиста и Джоли, доказали возможность этого. Джоли сдержанно говорила о том, какой там Сверре, но намекала. Она и Калиста одинаково смотрят исподлобья и понимающе улыбаются, если всплывает эта тема. Я знаю без тени сомнения, что секс с Шиданом был бы потрясающим.
Если я сдамся, он захочет ещё. Это будет уже не просто секс, он создаст связь, в которой я запутаюсь как в паутине. Признаю, хоть самой себе, что эта идея очень привлекательна. То, как он смотрит на меня. Если бы я была другой девушкой. Если бы всё было не так, как сейчас.
«Остановись. У меня в голове чертова карусель, и я не могу. Вот и всё».
— Вот, — говорит Шидан, указывая.
Взбираясь по рыхлому песку рядом с ним, я смотрю туда, куда он указал и вижу вдалеке рощу деревьев. У них толстые луковичные основания, которые поднимаются прямо на пятнадцать-двадцать футов, а затем разветвляются толстыми ветвями с листвой. Меня наполняет облегчение, когда я увидела что-то помимо песка. Усталость одолела тело, но, увидев нашу цель, второе дыхание отбросило её назад.
— Хорошо, — говорю, слабо улыбнувшись.
— Я могу понести тебя, — предлагает Шидан.
— Ты шутишь, что ли?
Он наклоняет голову набок, глядя на меня, затем отводит взгляд от моего.
— Да, Лютик, — говорит он, поникнув плечами.
«Идиотка, — думаю я. — Ты должна была согласиться!»
Конечно, я должна была, если бы я была другим человеком. Если бы я могла открыться. Если, если, если, слишком много проклятых если. Сожаление наполняет меня. Я ранила его чувства и, чёрт возьми, мне плохо из-за этого. Шидан — самый добрый человек, которого я когда-либо знала. Почему я не могу быть с ним милой?
— Пошли, — говорю я резче, чем хотелось бы.
Я начинаю спускаться по дюне, и песок ускользает у меня из-под ног, затем я сажусь на задницу и быстро сползаю вниз. Я вскрикиваю, карабкаясь, пытаясь остановить себя, но чем больше я борюсь с этим, тем больше сыпется песок. Я набираю скорость, пока не лечу вниз по дюне. Моя нога зацепилась за что-то скрытое, и я переворачиваюсь, затем я падаю на лицо и продолжаю спуск. Когда я останавливаюсь, песок набил мой рот, попал в глаза, в уши и в мои волосы. Выгляжу ещё более жалко, чем раньше.
Пока я пытаюсь подняться на ноги, мне помогает Шидан. Я беру его за руку и благодарю за это, даже если не хочу этого. Мои мышцы дрожат от адреналина. Меня неудержимо трясёт. Плюс в том, что быстрый спуск по дюне прилично сократил расстояние до оазиса. Это задевает мою гордость, а это самое худшее.
— Ты в порядке? — спрашивает Шидан.
— Я в порядке, — отвечаю я, отряхиваясь.
Я больше не трачу время. Осталось совсем немного, и Шидан двигается рядом со мной.
Тень первых деревьев расстилается по песку. Клянусь, температура падает на двадцать градусов, когда я вхожу в тень ветвей. Я останавливаюсь и вздыхаю. Шидан стоит рядом, тихий, ожидающий. Взглянув на него, по моему лицу медленно расплывается улыбка.