Любовь дьявола

Лэндон Джулия

На лице Гэлена промелькнуло озадаченное выражение, по­том он плотно сжал губы.

– Можете понимать это, как хотите, Дарфилд. Но знайте, если понадобится, я привлеку вас к суду. Так что верните мои деньги. Майкл с вызовом рассмеялся:

– Вы явно недооцениваете меня, Керри. Я нисколько не боюсь скандала и ничуть не возражаю против развода с доче­рью Каррингтона. И с большим удовольствием оставлю у себя наследство капитана в качестве компенсации за потраченное время и причиненные неудобства.

Лицо Гэлена залилось краской.

– Это может вас погубить, – прошипел он, для вящей убедительности хлопая

себя перчатками по бедру.

– Сильно сомневаюсь в этом, – ответил Майкл. – Я бы на вашем месте дважды подумал, прежде чем мне угрожать, сэр. Вы – проходимец и негодяй, по вас плачет веревка, и я сделаю все, чтобы вас потащили на виселицу.

Гэлен побледнел

– Хорошенько подумайте над тем, что я вам сказал, Дар­филд. Завещание не было выполнено полностью, и если я подам в суд, кредиторы Каррингтона не получат денег, и вина за, это, дорогой мой, падет на вашу голову, – парировал он.

– Убирайтесь из моего дома! – прорычал Майкл.

– Вы глупец, Дарфилд! – Гэлен повернулся, едва не нале­тев на стул. Он рывком распахнул дверь, потом остановился и оглянулся. – Ваше имя вываляют в грязи. Снова...

– Я так не думаю, – спокойно ответил Майкл. – Совер­шенно уверен, что прежде буду иметь удовольствие увидеть вас на виселице.

Гэлен поджал губы; он хотел сказать что-то еще, но переду­мал и вышел из комнаты. Майкл спокойно закрыл за ним дверь и снова повернулся к сваленным в кучу платьям. Взял одно, голу­бое, поднес к лицу и вдохнул запах ее духов, потом бросил его и направился к буфету, где выстроились в ряд графины. Шагая по коридору, Гэлен бормотал себе под нос прокля­тия. Рутье полный идиот, если думал, что Дарфилд поддастся на их шантаж, Этот дьявол ни за что не уступит, в этом Гэлен теперь нисколько не сомневался. По дороге в холл он услы­шал, как открылась дверь в библиотеку. Абби стояла на пороге и смотрела на него пустыми глазами. Она была бледна как смерть. Под тусклыми безжизненны­ми глазами легли темные тени. Волосы были рассыпаны по спине, схваченные на затылке кожаным шнурком. На ней было какое-то бесформенное коричневое платье, к груди она при­жимала книгу в кожаном переплете.

– Боже мой, – выдохнул Гэлен.

Выражение лица Абби не изменилось.

– Мне запрещено с тобой видеться, – равнодушным то­ном произнесла она.

Оглянувшись, Гэлен быстро прошел в библиотеку. Абби не сделала попытки отойти в сторону, и ему пришлось обойти ее, чтобы попасть в комнату. В библиотеке царил угнетающий полумрак, и Гэлен быстро раздвинул портьеры на окнах. Абби зажмурилась, отвернувшись от яркого солнечного света, хлы­нувшего в комнату.

– Майкл рассердится, если застанет тебя здесь, – тихо сказала она.

– Боже милостивый, Абби, посмотри на себя! – воскликул Гэлен.

Абби пожала плечами и медленно двинулась к мягкому креслу с таким видом, словно несла неподъемный груз. Не­брежно уронила книгу на столик и в изнеможении опустилась в кресло, сжавшись в комок-

Охваченный тревогой, Гэлен спросил:

– Что он с тобой сделал?

Абби даже не взглянула на него, не пошевелилась. Внезап­но разъярившись, Гэлен двумя шагами пересек комнату, схва­тил ее за локоть и заставил распрямиться. Абби не издала ни звука; ее глаза смотрели на него без всякого выражения.

– Что он сделал? Он тебя морит голодом? – крикнул Гэлен, ужаснувшись ее апатии.

Абби опустила глаза.

– Какое это имеет значение?

Гэлен склонился над ней. Взял за подбородок и припод­нял лицо, чтобы заглянуть в глаза. – Это имеет значение. Безжизненные фиалковые глаза Абби на мгновение блес­нули, но тут же снова погасли. Растроганный и обеспокоен­ный ее отчаянием, Гэлен медленно выпрямился и запустил пальцы в волосы. Хуже всего было то, что это он довел ее до такого состояния. Его охватило чувство вины, которую он готов был искупить любой ценой.

– Черт побери, я не знаю, что он сделал, но ты не можешь так дальше жить! – Она не ответила, словно не слышала. – Никогда не считал тебя трусихой, Абби. Абби потупилась.

– Я не трусиха.

– Но ведешь себя, как трусиха. Он обвиняет тебя в не­мыслимых преступлениях, которых ты не совершала, А ты сидишь тут и терзаешь себя.

Абби поморщилась и с трудом поднялась с кресла, потом медленно, через силу, переместилась к окнам.

– А как, по-твоему, я должна себя вести? Притворяться, будто все обстоит так, как до твоего появления здесь? – спро­сила она, стоя к нему спиной. – Ты ни в чем не виновата и должна вести себя соответствующим образом, – резко ответил он. Абби напряглась.

– Что ты предлагаешь? Чтобы я надела лучший наряд и отправилась на прогулку в город, будто ничего особенного не произошло? – сердито спросила она.

– Именно это я и предлагаю, – с нажимом произнес Гэ-лен, его негодование против Майкла росло с каждой минутой. Абби бросила на него скептический взгляд.

– Ты, должно быть, сошел с ума.

– Я этого не допущу. Я не позволю тебя вот так запуги­вать! – хрипло произнес ГэлеН.

Захлебнувшись рыданиями, Абби больше не могла сдер­живаться. Потоки слез лились из глаз, она снова сжалась в комок. Гэлен обнял ее. Прижал к груди. Рыдания сотрясали хрупкое тело Абби, она отчаянно цеплялась за лацканы его сюртука и рыдала так, что казалось, сердце ее сейчас разорвет­ся. Гэлен все крепче сжимал ее в объятиях, словно хотел защи­тить, и никак не мог проглотить подступивший к горлу комок. Наконец рыдания ее стали стихать, а руки, цеплявшиеся за лацканы, разжались.

– Абби, малышка, – прошептал он. – Мне очень жаль. Поверь, я не хотел причинять тебе боль.

Одинокая слезинка скатилась по ее щеке.

– Ты не причинил мне боли, Гэлен, это все отец. Зато те­перь я узнала настоящую цену Майклу, – прошептала она. – Больше я не стану из-за него плакать. Хватит!

– Правильно, – поддержал ее Гэлен.

– Я правду говорю, Гэлен! Он даже слушать меня не стал, Тебя он совсем не знает, но сразу назвал негодяем! А меня обвинил во лжи. Неужели я не заслуживаю хоть какого-то ува­жения? – Она уткнулась в его шейный платок.

– Конечно, заслуживаешь, – с готовностью ответил он.

– Мне следовало оскорбиться! Я никогда ке давала ему повода усомниться во мне!

– Я знаю, малышка, – ответил Гэлен, радуясь, что в ней снова просыпается мужество.

Абби внезапно отпрянула от него и вытерла нос тыльной стороной ладошки.

– Почему я должна сидеть взаперти в этом Богом забытом доме? Я не сделала ничего дурного!

– Если ты будешь сидеть взаперти и чахнуть, он подумает, что тебе действительно есть что скрывать, – подбодрил ее Гэлен.