Любовь Химеры 2
Шрифт:
Я мгновенно залилась краской, да, действительно, это знал лишь Витаор.
— В смысле только ты! — опешил Демитрий. — Ее сексуальным просвещением занимался я. И она была девственна до ритуала.
— Восстановить девственную плеву — минутное дело.
Мужчина знакомо прищурил глаза, в голосе послышались знакомые нотки. Это он, Витаор, мой отец!
Я кинулась его обнимать, Сандра присоединилась ко мне.
— Ну, тихо вы, козы, задушите! — смутился Витаор.
— Возьми, здесь экзеоболочка его подружки.
Люций протянул Сандре прибор, похожий на наручные часы: он удерживал на пришельцах разного вида человеческую
Чтобы не менять облик на виду у всех, Сандра вошла в палату, а я улыбнулась Люциферу:
— Благодарю.
— Не стоит, все в рамках договора. Детей у них нет. Так что никаких проблем. Ваших усыновите заново с новыми именами. Вот ключи от дома. Машины. Только Дору и ее семью теперь ты знать не знаешь!
— Это ничего, грустно улыбнулась я, — небольшая плата за жизнь.
— Это ничего, дедуль, мы заново познакомимся.
Лиза повисла на шее у деда.
— Конечно, беляночка, конечно.
Сомов взял внучку на руки.
Из палаты вышла Сандра. Теперь это была худющая, как сушеная вобла, блондинка модельной внешности.
— Теперь вы Ларин Сергей Анатольевич и Разина Виктория Владимировна, — Люций протянул им паспорта.
— Я знаю, кто он, — кивнул отец, — а она?
— Ты недавно назначил ее управляющей в одном из своих салонов с ювелиркой. Живете вместе.
— Понятно, отлично, спасибо.
— Иди, присваивай бизнес Сомова, пока другие не расхватали, — улыбнулся Люцифер. — А вы, уважаемые, старательно изображаем горе, у вас товарищ и отец погиб. Даже близким правду пока лучше не знать.
Глава 29
ОЛЕГ АВЕРИН
Проснулся я в половине восьмого и поначалу не понял, где нахожусь, ах, это же наш дом — подарок от тестей. А иметь сразу четыре небедных тестя совсем неплохо, оказывается. Я огляделся, Доры рядом не было, Илюшиной коечки тоже. Поначалу испугался, но потом вспомнил, что у него теперь тоже своя комната. Посетил ванную, заправил кровать, оделся и вышел. Заглянул в Илюшину комнату — никого. В Лизиной тоже пусто. Кровать заправлена. Странно, обычно она раньше десяти не встает. Спустился вниз. Дора сидела в гостиной и пила коньяк. Бутылка была уже более чем наполовину пуста.
— Что ты делаешь?
— Пью, не видишь, что ли, — пьяным голосом возмутилась жена.
— А что случилось?
Мне как-то резко поплохело и душевно, и физически одновременно.
— Сомова убили ночью. Власти его вычислили и убили. Он меня звал, а я не успела! Не успела я. Понимаешь?!
Жена хотела налить себе еще, но руки тряслись, пролила на стол, я забрал бутылку из рук и прижал ее к себе. Она вцепилась в меня и завыла. Просидели так минуты две, затем она оттолкнула меня и потянулась опять к бутылке
— Ты же беременна. Помнишь? — мягко напомнил я.
— Не бойся, деткам не достанется.
— А где Лиза и Илюша?
— У Пелегина, им там хорошо. Не бойся. Я ни че не готовила, прости, но твоя очередь теперь.
Она все же налила еще одну рюмку и залпом проглотила, зажевав лимоном.
— Без проблем. Что ты хочешь?
— Яду мне, яду, — заржала моя благоверная пьяным смехом.
— Он у тебя в бутылке, — ответил я, уходя на кухню.
Дора последовала за мной.
— Он же сволочь, это он, как самый хладнокровный из всех, учил меня убивать. Смотрел фильм «Охота на пиранью» или, может, книгу читал?
— И смотрел, и читал.
— Так вот, там Прохор, или как его, так развлекался, ища людей в лесу и убивая, а он меня так учил в тайге, в джунглях, в горах, в тундре, в океане. А уж сколько их было, к тысячи, наверное, так что, если кого замочить надо будет и ручки марать не захочется, обращайся. Мне уж трупом больше не грех. Вот такая я, невеста Люциферова, и как только Тарху не противно было со мной спать по уши в крови. Ни че так парочка, да?
— Вообще-то ты пока что моя жена, и кончай уже горе свое заливать, у тебя дети. Не хочу, чтобы видели тебя такой.
— Не увидят, не бойся, я протрезветь за пару секунд могу, но только не хочу.
— Ну, пей, коль так.
— Купи еще.
— Совсем оборзела? Ешь, давай.
Я поставил перед ней тарелку с горячими оладьями. И выкинул пустую бутылку в мусорку, боясь даже вдохнуть пары алкоголя от нее.
— По-моему, ты на себя наговариваешь. На мне тоже немало крови, и тренировки у нас похожие бывали, по живым мишеням, так что не одна ты в мире такая безжалостная и разнесчастная.
— О нет, полковник, если бы ты только знал, если бы ты только видел. Ты бы и близко ко мне не подошел. Только один человек во всем мире способен меня принять со всеми моими грехами, не боясь, не брезгуя, не закрываясь.
— Ну, так что ж ты сейчас не с ним? Иди, если хочешь.
— Нет, не могу! Я тебя люблю. А он, сука, женат, и баб пол вселенной, я теперь брезгую. Но факт остается фактом.
— Иди, проспись, — устало вздохнул я.
Слышать про ее бывшего при всем к нему уважении не хотелось.
— Компанию не составишь? — подмигнула жена.
— От тебя разит так, что меня уже подташнивает, так что, извини, я еще жить хочу.
— Ладно, живи. Я в душ.
Я поставил посуду в раковину и пошел за ней. Что-то подсказывало, что одну ее лучше не оставлять. Скинул в спальне одежду и вошел в ванную, она была уже в душе, я открыл кабинку и вошел к ней, обнял со спины, целуя шею и плечи, прижал к стене, не давая повернулся. Она засмеялась и чуть выгнулась, плотнее прижимаясь ко мне внизу. А далее все было, как в невероятном сне для плохих мальчиков. Выбравшись из душа, мы продолжили на тумбочке с вещами. Затем переместились-таки в спальню, но не на постель, а в кресло прямо у окна.
— Закрой его, — сказал я, когда она села на колени.
— Не хочу. Я сегодня плохая девочка.
Она начала движение, откинув меня на спинку кресла. Я придерживал ее за бедра, наслаждаясь ее влагой и жаром, затем начал ласкать ее грудь языком. Ее соски моментально закаменели, и это возбуждало просто до безумия. Она выгибалась все сильнее, прижималась все плотнее, позволяя входить мне все глубже. Я усилил напор, давно уже усвоив, что она любит, когда сильнее, глубже и даже больнее. От нежности она просто не сможет кончить. И мне это безумно нравилось. Я обвел пальцами ее губы, позволил их облизать. Боже, как же сладко-то! Как невероятно. И вдруг, сам не зная, почему, схватил ее за горло, причем, довольно сильно. Но потому, как она начала извиваться и насколько горячей там стала, я понял, что ей это очень нравится. Я начал двигаться вместе с ней, покусывая ее грудь и все так же держа за горло. Она хотела этого, хотела грубости и боли, она билась в экстазе от этого. Что ж будь, по-твоему, плохая девочка.