Любовь Химеры
Шрифт:
— Придет время, и это он вам кланяться будет, — усмехнулась я.
На крыльце дома я едва не поскользнулась, если бы не Олег. Он подхватил меня на руки и понес к машине. Да, похоже, я была сильно завышенного мнения о своих способностях. Оказывается, когда ЕГО нет рядом, физически или ментально, я немногим сильнее, например, Олега. ОН — моя сила и моя слабость.
— Как ты? Чем тебе помочь? — обеспокоился муж, пристегивая меня в машине.
— Все хорошо, мне просто нужно отдохнуть, поехали.
И вдруг Олег крепко, крепко прижал меня к себе и начал нежно гладить по позвоночнику,
— Спасибо, все хорошо. Достаточно. Голова не кружится.
— Ничего не хорошо.
Муж впечатал меня в кресло, прильнув губами в жарком страстном поцелуе, одна рука до боли сжала волосы, другая нахально полезла под юбку. Наглые пальцы чуть сдвинули трусики и нежно проникли в меня.
Горячая волна адреналина пробежала по мне от корней волос до кончиков ногтей. Губы Олега заскользили по шее. Я невольно раскрыла ноги и подалась вперед, позволяя его пальцам проникнуть глубже в меня. Он нежно коснулся моих самых сокровенных уголков, я начала дрожать и потянулась к нему, чтобы обнять и прижать к себе. Но Олег решительно отстранился от меня.
— Вот теперь достаточно, — улыбнулся он, пристегиваясь и трогаясь в путь.
— Папа подсказал? — смущенно облизнула я губы.
— Я и сам не тупой вообще-то, — фыркнул супруг.
Когда мы приехали домой, у нас были гости. Дима Сомов и Пелегин хозяйничали на нашей кухне. Вернее, хозяйничал Пелегин, закладывая зелень в огромную мультиварку. Пахло чем-то мясным, очень вкусным. Сомов делал овощной салат, поскольку мясо его вид не потреблял. Дима ел яблоко, порезанное на тоненькие колечки, в ожидании главного блюда.
— Че приперлись? — осведомилась я не слишком приветливо.
— Я ж говорил, ремнем ее надо и в угол в свое время, — вздохнул марсианский папаша, — не слушали меня, а щас сами вон пятый угол ищете с ней.
— Где мама? — встревожился Олег.
— На работе, — ответил Пелегин, — она теперь тоже в санатории будет трудиться. Таким, как она, дома вредно сидеть, у них весь смысл жизни в общественной пользе.
— Да, пожалуй, вы правы, — кивнул Олег Пелегину, — пусть работает.
— Иди сюда, моя хорошая.
Пелегин раскрыл мне объятия, чтобы я взяла от него столько энергии, сколько мне нужно. Что ж, противиться не стала, крепко прижавшись к нему пару секунд. Баланс еще не был восстановлен до конца. Затем, больше для порядка, обняла Диму и Сомова, который от проявлений нежности всегда входил в ступор, но тут даже по голове погладил.
— Малышу полезно чувствовать, что самые разные существа настроены к нему и маме дружелюбно, — словно извиняясь, пояснил он.
— Идите, мойте руки — и за стол, — скомандовал Пелегин.
— Ну и что ж делать будем, господа-хранители? — спросила я за обедом.
— Охранять, как всегда, не впервой уже, подлетят поближе, года через три получат по зубам.
— А боевого оружия хватит?
— Товарищи с Марса помогут. У них и орбита для обороны выгодная. Было уже такое лет двадцать пять назад. Тогда свой флот вели сюда ящеры с Геоны, получили по зубам по первое число и успокоились. Навечно, — усмехнулся Перун.
— А что взамен попросят, а, товарищ старший советник? — уставилась я на Сомова.
— Пока не знаю, — пожал он плечами, — но участь всяко лучшая, чем служить кормом для здоровенных тарантулов.
— Ну, это смотря, что попросите, — скривилась я, уже предчувствуя ультиматум.
— А арквидов чего никто не защитил, не помог? — спросил Олег.
— А они сами провозгласили независимость и не захотели входить ни в один альянс или союз, за что и поплатились, — объяснил Дима. — Во вселенной, так же, как и в вашей политике, разным странам лучше держаться вместе и худо-бедно дружить, чтоб, если что, попросить у соседей помощи. Вот марсиане хоть и себе на уме, хоть и используют вас для опытов, а ваших женщин как инкубаторы для вынашивания своих детей, поскольку их самки этого сделать не могут, но без их защиты вас бы и вовсе сожрали еще пять тысяч лет назад. Вы бы жили, но так, как живут ваши свиньи. Хозяин развел, откормил, пришел, прирезал, сожрал — и так каждые сорок лет. Это был бы ваш максимальный возраст. И никакого развития, кроме размножаться и отожраться пожирнее. Так бы и сидели в пещерах по сию пору.
— Да-а, печально, — вздохнул Олег.
— Ну, а я про что? — кивнул Демитрий.
— Да здравствуют мир, дружба и гравитационные волны. Я уж думал, никогда не признают их официально, — хохотнул Пелегин, — очередной прогресс наших деток.
Часть 49
Подъезжая к загсу, я засмотрелась на группу детей, игравших в саду возле приюта. Белокурая девочка, качающаяся на качелях, попалась на глаза мне на 3 секунды или даже меньше, но этого хватило чтобы сердце мое остановилось, а затем подпрыгнуло прямо к горлу. Уж слишком эта девочка была похожа на меня в детстве. Прямо копия.
Олег свернул к загсу и припарковался на свободном месте, я взяла букет, и мы вышли из машины.
— Сколько еще до церемонии?
— Двенадцать минут, начало в полпервого, — ответил Олег, посмотрев на часы.
— Держи букет, поднимайся туда. Я сейчас вернусь.
— Ты куда? — обалдел Олег.
— Я сейчас, поднимайся! Я быстро.
Я со всех ног бросилась в сад возле приюта. Девочки на качелях уже не было, но я заметила, что она уходит вглубь сада за яблони.
Калитка была на замке, но мне не составило труда подпрыгнуть, подтянуться и перемахнуть через двухметровый забор. Хорошо, что выбрала босоножки на платформе, а не на каблуках.
— Женщина, вы куда! — взвизгнула воспитательница, присматривающая за гуляющей группой.
— Ты меня не видишь! Меня нет! — бросила я ей внушение на бегу.
Девочка уже скрылась за деревьями, я пробежала по красивой аллее с беседками и домиками для игр: никого на ней не было. Дальше бежать было некуда, через пятьдесят метров — забор.
— Лиза! Лизонька! — в отчаянье закричала я. — Лиза, доченька!
Тишина. Я развернулась и побежала обратно. Просканировала ауру всех гуляющих деток. Нет. Ни у кого из них нет со мной и отдаленной кровной связи.