Любовь и доктор Форрест
Шрифт:
– И что все это значит?
– А ты сама как думаешь? Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Она стояла потупившись, глядя себе под ноги. При виде такой реакции, уверенная улыбка на его лице померкла.
– Извини, - резко переменив тон, отрывисто сказал он.
– Когда ты только что поцеловала меня, я подумал... наверное это была просто ошибка. Давай забудем об этом недоразумении, и без обид. Прощай, дорогая.
– Он провел рукой по ее волосам и резко развернувшись, быстро зашагал прочь.
– Ричард! Постой!
– раздался ему вслед дрожащий голос
* * *
– В это невозможно поверить!
– воскликнула Лесли, когда на селдующее утро Пат пришла к ней в клинику, чтобы объявить о своей помолвке с Ричардом.
– Все это так внезапно!
– Но тем не менее это так. Жаль только, что мне приходится сегодня уезжать.
Лесли с некоторым недоверием покачала головой.
– И все же, когда я вспоминаю, что ты о нем только ни говорила...!
– Знаю. Когда-нибудь я сама скажу ему об этом!
– И когда вы собираетесь пожениться?
– Все зависит от того, как быстро нам удастся скопить денег для этого. Мы еще не остановились на какой-то конкретной дате.
– Полагаю, что теперь Ричард отсюда уедет?
– Но не раньше, чем ему удастся найти себе подходящую работу, где бы платили так же хорошо, как здесь. Он бы хотел заняться практикой в Англии, но без денег и счета в банке об этом нечего и думать. Иначе мы просто умрем с голоду, пока обзаведемся своей клиентурой! Ричард считает, что такую сумму удастся набрать не ранее, чем через год.
– Сияющее до того радостью лицо Пат, помрачнело.
– Я даже подумать боюсь о том, что мне придется так долго не видеться с ним.
Лесли сочувственно кивнула.
– А может быть у мистера Редвуда есть возможность порекомендовать его на работу где-нибудь в Англии?
– Ричард не хочет, чтобы он знал, что он собирается уехать, - быстро проговорила Пат.
– Он говорит, что как только Редвуд прознает об этом, он перестанет отдавать ему интересные случаи, а будет поручать таких больных Бертью. Ведь действительно, нет смысла продолжать дальше учить Ричарда, если тот в любом случае собирается уехать отсюда.
– Я не думаю, что мистер Редвуд станет так уж мелочиться, - возразила Лесли.
– Но все равно Ричард не хочет, чтобы он об этом узнал. Обещаешь, что не скажешь ему ничего?
– Ладно, не скажу. Но только все равно это очень уж по-детски.
– Может быть. Но Ричард хочет, чтобы было так...
– Пат вздохнула.
– Я буду ужасно тосковать без него. Но вот только мне почему-то все еще не верится, что он любит меня. Я всегда думала, что ты и он...
– Ричард уже давным-давно перестал нуждаться в моем обществе. Просто он никогда не желал признаться себе в этом.
Поздне тем же утром Пат уехала из Аросы, и еще несколько дней после ее отъезда Ричард был словно сам не свой, и видя его такое удрученное состояние, Лесли старалась проводить в компании с ним как можно большую часть своего свободного времени, считая это почти своим долгом.
К концу той же недели в клинику приехала медсестра-шотландка, выписанная сбда исключительно ради Деборы, и Лесли смогла снова вернуться к выполнению своих привычных обязанностей. С Филипом она виделась изредка, иногда вдруг случайно встречаясь с ним в какой-нибудь из палат, и тон его при этом был настолько формальным, что Лесли даже время от времени начинала задумываться над тем, а не померещился ли ей тот их разговор на заснеженном плато, и тот, другой, состоявшийся после, в тот вечер, когда ему позвонил Каспер. Может быть тогда, пребывая в крайне подавленном душевном состоянии Филип сказал ей то, о чем теперь стал сожалеть? И все же она была твердо уверена в том, что ему на сама деле нужна ее дружба; она даже верила в то, что все же настанет тот день, когда это чувство, возможно, перерастет в нечто большее...
Единственным ее утешением было лишь то, что он очень редко оставался наедине и с женой, и его визиты к ней были очень непродолжительны и были обусловлены скорее должностными обязанностями лечащего врача - и как того и следовало ожидать, подобное поведение не могло ускользнуть от внимания подчиненных из персонала клиники.
– Какая жалость, - как-то раз тихонько шепнула Лесли сестра Лисель. Было бы намного лучше, если бы герр доктор...
– Перестаньте, сестра, - наредкость резко одернула ее Лесли.
– Мистер Редвуд может самостоятельно позаботится о своих делах.
Густо покраснев, девушка отвернулась, чтобы уйти, и тогда Лесли, сердясь на себя за такую несдержанность, остановила ее.
– Извините, - быстро поправилась она.
– Я, конечно, понимаю, что вами движут самые добрые чувства, но вот только мистеру Редвуду вряд ли пришлось бы по душе, если бы он только узнал, что мы тут сплетничаем о нем.
– Но ведь он такой хороший, - воскликнула девушка, - и он заслуживает того, чтобы быть счастливым.
Лесли вспомнила эти слова позднее в тот же день, когда войдя в палату к Деборе, она увидела ее сидящей в кресле у окна.
– Вот видите, вы уже встаете с кровати - если так пойдет и дальше, то очень скоро вы уже бегать сможете.
– Не старайтесь обмануть меня. Вам не стоит себя так утруждать. Я знаю, что теперь я останусь инвалидом на всю жизнь.
– Какой вздор!
– Лесли присела на краешек подоконника.
– У вас просто депрессия.
– Уверяю, что у вас на душе было бы не лучше, окажись вы на моем месте.
– Но вам же сейчас действительно уже намного лучше.
– А что с того проку? У меня больше не осталось ничего, ради чего стоило бы жить!
– Как это "не осталось"?! Все у вас есть.
– Имеете в виду моего прославленного муженька?
– отмахнулась от нее Дебора.
– Между нами все было кончено еще несколько лет назад. Если бы мне не стало плохо в окрестностях этой Аросы, что я бы его больше так никогда, возможно, и не увидела бы. Ганс не должен был привозить меня сюда.
– Но если бы он тогда этого не сделал, вас бы сейчас уже не было бы в живых.
– Если Филип не даст мне развода, то я точно умру!