Любовь и другие иностранные слова
Шрифт:
– Вжмт ппжбвчь.
– Возьмите попробовать, – поясняю я.
– В другой раз. Ну, еще увидимся, – говорит Итан, желает нам хорошего дня и машет на прощание у дверей.
Я поворачиваюсь к Стью и спрашиваю:
– А Джен Ауэрбах знает, что ты не носишь носки со швами?
– Допускаю, что нет.
– А ты не думаешь, что ей следует знать?
– Нет. Мне важнее выяснить, может ли она ходить в непарных носках со швами.
– Я знаю, что она тебе нравится.
– На самом деле я бы хотел это узнать про всех, но как-то редко разговор заходит.
– Ну, ничего,
– Да, я так с самого начала и спланировал, чтоб ты ее расспросила.
– Она тебе нравится.
– Так же, как тебе нравится препод? – говорит он с коварной ухмылкой.
– Что?! – протестую я.
– Я видел, как ты шагала рядом с ним. Тебе явно было уютно.
– Мы говорили про Styx. Как мне еще было выглядеть?
– Ладно, ладно, – он все так же ухмыляется и пожимает плечами.
– Ешь свой кекс, – командую я, и на языке «Джози» это значит «заткнись», что, в свою очередь, переводится с «Боже мой» как «Ты прав, и мне нечего ответить».
Позже в тот же день, пока мы возвращаемся в школу и шагаем почти в ногу, я погружаюсь в раздумья о тексте «Лорелей»:
Я думаю о Джозефине: Кругом голова. Порхает – бабочки нежней, Шаги слышны едва. Я позвонил ей, «Приезжай» услышал я в ответ. Лишь в восемь встретимся мы с ней, но сил дождаться нет. Порхает бабочки нежней, Скажу сегодня ей: «Джозефина, давай жить вместе…»Стью не спрашивает, о чем я думаю. Мы никогда не спрашиваем о таком друг друга. И не потому что нам неинтересно. Просто мы оба знаем, что перебивать другого невежливо.
Глава 20
Утро пятницы. Не успела я поставить рюкзак на пол, как ко мне подходит Итан и спрашивает с той восхитительной интонацией, которая бывает только тогда, когда близкие друзья говорят о чем-то личном:
– Сегодня у тебя урок кулинарии с миссис Истердей?
– Сегодня я торчу у него дома, – указываю на Стью.
– Повеселитесь там, – говорит Итан и идет к парте в первом ряду, а Стью спрашивает:
– Что, правда?
– Ага. Нам с Софи надо кое-что проанализировать.
– Что именно? Только не говори, что Джоша.
– Ладно. Мы обсудим обычай обезьян вычесывать блох. Является ли пускинг врожденным или появляется в результате социального давления, – я строю гримасу. – Ну, конечно, мы будем обсуждать Джоша.
– Пускинг?
– Ага. Ловля блох среди…
– Я знаю, что значит это слово.
– Твоя осведомленность о гигиене приматов – это
– Я думал, ты намекаешь на мою бороду, – он тянется ко мне подбородком. – Хочешь погладить?
– Сколько еще ты намерен с ней ходить?
– Собирался сбрить завтра, но теперь придется оставить, а то еще подумаешь, что я побрился ради тебя.
– Я тебя не просила от нее избавляться. Я спросила, сколько ты еще намерен с ней ходить.
– И подразумевала, что рано и поздно я от нее избавлюсь.
– Да я даже не понимаю, зачем она тебе.
– А просто чтоб была. – Он морщит лоб и показывает пальцем в другой конец аудитории, где Итан готовится к занятиям: – Слушай, а откуда он узнал про миссис Истердей?
В ответ я молча улыбаюсь. Мне нравится, что у нас с Итаном есть общий секрет. Похоже на шутку для своих: объединяет и придает отношениям личный оттенок.
Неплохо для начала.
Позже я возвращаюсь домой вместе с Софи. В этом году ее выбрали главным художником для ежегодного альбома выпускников. Ее подчиненные собираются каждый день после занятий, как раз во время моей тренировки по волейболу. Если кто-то из нас заканчивает пораньше, то просто тусуется с друзьями (примечание для Джоффа: да, у меня все еще есть друзья!) и ждет. Стью бы тоже ждал нас после своего футбола, если бы Софи снова не влюбилась. Говорит, у него уши вянут от ее щебетания о Джоше: ему больше нравятся жалобы после расставания.
Всю дорогу до дома Софи описывает, как идеально флиртует Джош Брандстеттер. Но она пока не хочет с ним встречаться. Прошло всего две недели с начала учебного года, и, по мнению Софи, пока еще слишком тепло и зелено для идеального сезона любви.
– Лучше всего влюбляться осенью, – говорит Софи. – Когда ночами начинает холодать и листья становятся разноцветными. Обожаю это время, – она быстро поворачивается ко мне. – Но я не тороплю события. Он знает, что нравится мне. Просто не знает насколько.
– Понимаю. Ты просто продлеваешь начальную стадию.
– Продлеваю начальную стадию… Да, именно!
– Я слышала, что сегодня он назвал тебя горячей штучкой.
– Да заткнись ты! Кому он это сказал?
Я перечисляю пару его друзей.
– Заткнись! – повторяет она. В ответ я улыбаюсь.
«Заткнись» – это слово, которое я выбрала для проекта по вариативности языка. В зависимости от контекста оно переводится как:
1. Перестань говорить.
2. Спасибо.
3. Неправда.
4. Ты шутишь.
5. Ты прав, и мне нечего ответить.
Со среды у меня уже набралось четыре примера, и папа купил мне в магазине канцтоваров специально для этого проекта тетрадь в твердой черной обложке. Нам пришлось обойти три магазина, прежде чем найти нужную. А еще папа купил маленькую тетрадь в коричневой обложке и с закладкой из красного шелка. Я спросила, для чего ему такая, и он ответил: «Интересно, да?»
Когда я возвращаюсь, машина Кейт стоит у дома, а на кухонном столе лежит адресованный сестре сверток из Victoria’s Secret. К нему прилагается записка: