Любовь и кабачковые оладьи
Шрифт:
— А ты где грибы взяла?
— На лугу, такие беленькие с юбочкой, — и опять эта улыбочка и реснички наивно — хлоп-хлоп, — Да шучу я, шучу, — поспешила успокоить Марина, видя, как бледнеет лицо соседа. — Шампиньоны это, в гастрономе купила.
— Наелся я, — обиженно отодвинул тарелку Андрей.
— Тю, какие мы нежные, — развела руками Маринка, — и пошутить с ними нельзя. Ешь давай, рыбачек, а то не выпущу.
И она с видом скалы загородила проход.
Андрей вздохнул и налил себе еще тарелку. «Тяжело с этими Маринками».
— А почему тебя мамка Акулиной
— А тебе Акакий тоже ничего так было бы, — отбилась девчонка.
На счете «два — один» они разошлись по разным углам. Андрей улегся на скамейке под грушей листать планшет, Марина с гордым видом протопала мимо с каким-то свертком. Андрей не собирался, но краем глаза следил — куда это она направилась. Девчонка крутнула сверток, и это оказался гамак. Один край она привязала к толстой яблоне, другой к бельевому столбу. «Могла бы, пигалица, и у хозяина спросить — можно гамаки здесь вешать или нельзя». Закрепив веревки, Марина села проверить, но бельевой столб начал опасно крениться. Со вздохом девушка принялась разматывать узлы. Новое место было найдено между все той же старой яблонькой и могучей черешней. Опасливо Марина опять присела на край гамака, но узлы, наверное, были слабо затянуты, и конструкция медленно поехала вниз. Девчонка с новым тяжелым вздохом встала и кинулась все переделывать. Совесть Андрея не выдержала и погнала его на помощь.
— Во-первых, стволы надо мягкой тканью обернуть, чтобы кора не портилась, — нудным голосом начал он поучение, — во-вторых, затягивать сильнее.
— Я не могу сильнее, — виновато пискнула Марина, — у меня не получается.
«Два — два!»
— Иди на скамейке посиди, я сам все сделаю, — расщедрился он, любуясь собственным благородством.
— Ой, спасибо, — расцвела девчонка, когда гамачок начал весело покачиваться между деревьями. — А то мне «из Анапы» загорелой надо вернуться.
— Так здесь же тень, — с сомнением посмотрел на сплетение листьев Андрей.
— Ну, если я беленькая на солнце сразу выпрусь, я же сгорю. Все постепенно надо. Сегодня в гамаке, завтра к вечеру на пляж пойду, а там и до полудня доберусь. Буду шоколадкой.
Андрей с новым сомнением бросил взгляд на белоснежную кожу и опять улегся под грушу, засунув в уши наушники. Теперь Марина проплыла мимо него в нежно-желтом раздельном купальнике. Трусы скромные, не стринги, но и этого оказалось достаточно, чтобы хозяин дачи нервно сглотнул. «Фигура обалдеть. Специально что ли передо мной дефилирует?»
Девушка улеглась в гамачок, натерла себя жидкостью из баночки и, бесстыже задрав вверх стройные ноги, стала читать какую-то книжку. Андрей со злостью отвернулся, полежал, потом украдкой кинул взгляд — Марина читала, не обращая на него внимание. «Ишь читательница. Я вот тоже не загорелый». Он встал, дошел до сарая, долго там копался и вынес на свет старую скрипучую раскладушку.
— Тоже загорать буду, — ответил Андрей на вопросительный взгляд Марины, укладываясь в двух метрах от гамака. — Баночку свою дашь намазаться?
— Это лосьон для загара. Бери, — в него полетел коричневый
Андрей выдавил на руку белую маслянистую субстанцию: «Кокосом пахнет».
— А сколько его мазать?
— Немного, это хороший лосьон.
«Дорогой небось, жалко на меня изводить».
— А может ты мне спину натрешь? — обнаглел он.
— А может тебе и сказку на ночь рассказать? — надула губки Марина, и опять углубилась в книжку.
«Блин, я думал, она со мной заигрывает. Обломись, пацан».
— А чего читаешь? — продолжал он донимать девчонку.
— «Джен Эйр», — буркнула Марина.
— Теперь понятно почему ты не баба, а до сих пор «девушка», с такими-то книжками.
Андрей ожидал словесной дуэли, но Марина продолжала читать, только губы чуть плотнее сжались. «Обиделась».
— Прости, я дурак, — поспешил повиниться Андрей.
— Принято, — отрезала Марина, отворачиваясь на другой бок.
Весь оставшийся вечер она ходила надутой и с ним не разговаривала. «Да что я такого сказал-то? Ужина что теперь не будет?» Квартирантка в углу за сараем с кем-то тихо беседовала по телефону, с губ не сходила улыбка. «С Артемкой этим своим треплется, а я есть хочу». Андрей лениво крутнулся на раскладушке, та опасно скрипнула. «А чего я мучаюсь? Встал — место потерял», — и он нагло улегся в Маринкин гамак, прикрыв глаза и делая вид, что спит. Судя по звуку, девушка прошелестела к порогу, легонько хлопнула дверь, потом все затихло.
Вскоре до Андрея долетел дразнящий ноздри запах жаренного мяса. В животе радостно заурчало. «Где она мясо взяла? Бегала тут с утра соседская кошка, а теперь как-то не видно».
— Ужин готов! — крикнула в форточку Марина.
Уговаривать Андрюху не пришлось.
На столе испускали пар котлеты, рядом красовалась мисочка с салатом из турецких помидоров. Марина уже не надутая, а в хорошем настроении орудовала ножом и вилкой.
— Надо же, получилось, — удивлялась она сама себе. — И не думала, что из тушенки котлеты готовить можно. Как настоящие.
— Из тушенки? — подсел рядом Андрей.
— Да, мне сейчас бабушка рассказала — как, а то у тебя целая батарея консервов, надо же как-то использовать.
«Так это она бабуле звонила», — сразу повеселел и Андрей. Котлеты пошли на ура.
Сон в этот раз пришел быстро, накрывая Андрюху сладкой уютной волной. Парень, свернувшись калачиком, уже начал видеть какие-то неясные видения, когда кто-то настойчиво стал дергать его за плечо.
— Андрей! Андрюша! — громко шептали ему на ухо.
С большим трудом он распахнул глаза и увидел в полумраке нависшую над ним со скалкой Марину. «Блин, это мне кошмар снится. Она бить меня собралась?»
— Андрей, — опять позвала девушка, — там в саду кто-то есть.
— Ну коты, наверное, — расслабился Андрей и попытался повернуться на другой бок.
— Там люди, они через забор перелезли, — дрожащим голосом прошептала Марина, испуганно глядя в окно. — Андрюш, давай полицию вызовем.
— Твоего бугая, который мне ноги обещал повыдергивать? — хмыкнул Андрей. — Я уж как-нибудь сам.