Любовь и кабачковые оладьи
Шрифт:
Он решительно пошел к двери, Марина посеменила за ним.
— Ты-то куда?! Здесь сиди.
Марина чуть приотстала, но все равно, прижимая скалку, проскользнула следом.
Чужаков хозяин заметил сразу: три тени сидели на сортовом абрикосе. Когда-то дед привез два молоденьких саженца из Краснодара. Теперь это были ветвистые деревья у забора, усыпанные ароматными плодами. Вот на них и позарились, судя по щуплым силуэтам, малолетние воры. Чего там скрывать, когда Андрюхе было тринадцать, он вот так же в ночной тиши лазил за сливами к
Хозяин тихо подкрался вплотную, а потом громко свистнул, разрывая ночную тишину. Воры от неожиданности посыпались с дерева как спелые груши, и штурмуя забор, дали стрекача.
— Благодарю, напарник, за бдительность, — похвалил Андрей, застывшую со скалкой Марину.
— Этак они все абрикосы перепортят, не сторожить же всю ночь, — она присела, разглядывая в траве осыпавшиеся плоды. — Завтра утром оборвем оставшиеся, съездишь — купишь банки и сахар, и сварим варенье.
— Завтра утром я пойду на рыбалку, — грозно напомнил Андрей, — и это не обсуждается.
«Кто тут хозяин? Я или эта пигалица?»
Марина на удивление смиренно промолчала.
«То-то же», — походкой короля удалился на покой Андрей.
В этот раз он не проспал. Ухо чутко уловило сигналы будильника. Четыре тридцать. Отлично! Завтрака и термоса с чаем, конечно, на столе не было. «Обойдусь». Андрей отрезал краюху хлеба, уложил на нее вчерашнюю котлетку, завернул в фольгу и довольный отправился за снастями. И тут его ждал жестокий удар, не удар, а просто ударище! Его любимой бамбуковой удочки не было. Андрей суетливо побегал вокруг сарая, пошарил в траве. Ничего! «Сперли, малолетки! За абрикосы, гаденыши, отомстили! Вот что за отпуск такой, все через одно место». Раздосадованным он вернулся к дивану, досматривать сны…
6
Когда Андрей снова очухался, солнце отчаянно рвалось в кухонное окно. «Ничего себе, пол-одиннадцатого!» Позавтракав холодным омлетом, который приготовила Маринка (и как у нее так тихо готовить получается), он выскочил на улицу. Девушка сидела на месте вчерашних воришек и рвала абрикосы. Андрей кинулся ей помогать, вдвоем они быстро нарвали полтора ведра.
— А чего не спросишь, почему я не на рыбалке? — решил пожаловаться Марине Андрюха. — Удочку эти малолетние ворюги сперли.
— Это не они, это я временно в малину ее отложила, — спокойненько так пожала плечами девушка.
— Как в малину?!! — сразу перешел на крик Андрей, его душевное спокойствие подверглось серьезному удару. — Это деда удочка, память! Я чуть не разрыдался! А она «отложила»! Да я после этого… — он хотел пнуть ногой ненавистное ведро с абрикосами, но сдержался, и отвернувшись от «пигалицы», поспешил к малине, бережно достал удочку, придирчиво рассмотрел, не появились ли новые дефекты. Спрятав обретенное сокровище в
Девушка, бросив с порога на него презрительный взгляд, громко хлопнула входной дверью. Минут через десять она выпорхнула в футболке и шортах с пакетом под мышкой. Опять окатив тунеядца ледяным презрением, Марина пошла к калитке. «Сахар, еще банки тащить, и идти не близко, а девочка тоненькая, хрупкая», — шептала мужская совесть. «А не будет в следующий раз удочки прятать!» — парировал Андрей, но не так рьяно. Марина уже вышла на улицу, когда Андрюха все же сорвался с места и кинулся ее догонять.
— Чего там купить, я сам схожу? — вырвал он у нее пакет.
— Три килограмма сахара, банок пол-литровых штук десять. Если не хватит, я в сарае еще видела, — затараторила Марина, — и еще два пакетика агар-агара и один апельсин, для вкуса, а еще хлеб у нас закончился, и творог на сырники…
— Я столько не запомню, — насупился Андрей.
— А я вот тебе на бумажечке написала. Банки в селе в хозяйственном, а все остальное в гастрономе… А творог можно у бабушек купить, они рядом с остановкой торгуют.
— Ладно, — угрюмо отозвался Андрюха, засовывая бумажку в карман.
— Андрюша, прости меня, пожалуйста, — вдруг нежно проворковала Марина.
— Да ладно, но больше так не делай, — вздернул подбородок Андрей, в душе млея от ее извинений.
— Спасибки, — и Марина, встав на цыпочки, чмокнула вредину в третий день как небритую щеку.
Андрей имел богатый опыт и целовался в засос бессчетное количество раз, но этот невинный поцелуй пробрал его в мгновение до самых пяток, не говоря уж о других местах. Со словами:
— Я побежал, — он позорно дезертировал.
Шагая на солнцепеке, Андрюха продолжал рассуждать сам с собой: «Все-таки она меня соблазняет, поцелуйчик этот. Да нет, если бы соблазняла, то не стала бы прятать удочки и за банками гонять, однозначно. Так просто чмокнула, по-соседски, а я тут насочинял, чего хочется. А мне хочется? Да нет, конечно… или хочется? Покоя мне точно хочется! Вот прусь пешком по жаре, а мог бы за пять минут на машине сгонять. А все поцелуйчик этот».
Вернувшись через два часа, он обнаружил, что Маринка уже перебрала абрикосы и отделила мякоть от косточек.
— Вот все, как заказывала, а я пошел на речку, — торжественно поставил Андрей покупки на стол.
— А банки закручивать ты разве мне не поможешь? — растерялась Марина.
— Если сейчас не окунусь — помру.
Не то, чтобы лимит его благородства на сегодня исчерпался, но ему отчего-то хотелось немного побыть вдали от Маринки, подальше от ее медленно опутывающих чар.
— Ну, ступайте, Андрей Александрович, раз вы такие нежные, — девушка обиженно отвернулась.
— Я, между прочим, по самому пеклу ходил.