Любовь и кабачковые оладьи
Шрифт:
— А что я должна была сказать? — растерянно улыбнулась Марина.
— Что девушка моя и все такое?
— А зачем врать? — пожала плечами Марина.
— А затем, что он и трезвый не подарок, а пьяный приставать к тебе теперь будет. Такой и за попу ущипнуть может и ночью поближе знакомиться прийти.
— И ты меня не защитишь? — карие глазищи расширились, еще немного и в них промелькнет презрение.
— Я-то само собой, но я сегодня в четыре утра встал. Выдержу максимум до часу, но может быть до двух, если кофейку хлебну. А Колька, он такой,
— А я на швабру изнутри закроюсь, — сообразила Марина.
«Блин, изобретательная какая».
— Ручка изнутри круглая, закрепить швабру не сможешь, выпадет, — нашелся он.
— Хорошо, я уеду, — вдруг сделала совсем неправильный вывод Марина.
— С ума сошла! — Андрей попытался резко встать и свалился с табуретки.
— Ушибся? — подлетела к нему Марина, бережно подхватывая под локоть. — Спину, наверное, об ножку поцарапал, давай посмотрю.
Андрей разрешил мягким пальчикам побегать по ребрам.
— Здесь не болит?
— Потри чуть выше, еще, и пониже чуть-чуть. Уже легче. Марин, ты только не уезжай. Я совсем не про это. Давай притворимся, что мы типа помирились и у нас все хорошо.
— В смысле, притворимся? — пальчики перестали приятно бегать по спине.
— Ну, если мы притворимся парой, Колька от тебя сразу отстанет, уж я его знаю. Он осаду ведет, потому что крепость свободна.
— Это он сейчас вернется, а мы ему скажем: «Николай, а мы с Андреем пара»? Глупости это все. Закипает, я пену пошла снимать.
И Марина, бросив «раненого бойца», упорхнула к мангалу.
— Да почему глупости? Приобнимемся невинно так, ну я тебя в щечку поцелую, ты меня чмокнешь, и все, — и не дав Марине возразить, быстро добавил, — я побреюсь, прямо сейчас бриться побегу. Марин, соглашайся.
— Ну, не знаю, — с сомнением протянула девушка. — Это же мы и спать должны вместе? В смысле в одной комнате.
— Да с этим вообще проблем не будет. Кинешь мне одеяло на пол. А снизу, когда лежишь, что на кровати творится, вообще не видно. Хоть голая спи, я все равно не увижу.
— Не собираюсь я голой спать, — надулась Марина.
— Согласна? А я посуду буду мыть, — бросил он козырного туза из рукава, но увидев оживление в карих глазах, поспешил добавить, — в смысле, сегодня посуду помою… всю помою, сегодня.
— Я согласна, — расцвела Марина, одаривая его лучезарной улыбкой.
«Вот почему одной для счастья смартфон новый нужен, а другой, чтобы пацан посуду помыл?»
Андрей притащил старый эмалированный тазик, насыпал в него песка, сделал в песочке ямку и сняв с мангала дарящий головокружительные ароматы котелок, посадил его в это «гнездо».
— Ну, как-то так, — с гордостью показал он свое изобретение Марине.
— Здорово! — восхитилась она. — Я в детстве очень походы любила с ночевкой, и супы из пакетов с тушёнкой на костре. Нас дядя Вася, мамин брат, всегда водил вдоль речки.
— Сколько у тебя родни: и бабушки, и дядюшки, и тетушки щедрые, царствие им небесное.
— Да, у меня целых три дяди и восемь братьев и сестер двоюродных. А у тебя не так?
— Нет, у меня только бабушка и тетя Нелля в Симферополе.
— Бедненький. Я за тарелками и ложками в дом схожу, — Марина развернулась к бетонной дорожке.
— Погоди. Голоса за забором — Колька возвращается. Давай ко мне, быстрей!
Скрипнула калитка. Андрей тут же обнял Марину и нагло полез целоваться, как «настоящий парень». А у девичьих губок вкус абрикосового джема, или ему это только показалось. Сам отчего-то волнуясь, Андрей прижал Марину так сильно, что почувствовал, как отчаянно колотится ее сердечко.
— Вон для чего вы меня выпроваживали! Сходи, говорят, Колян, сосисок купи, а сами. А-я-я-й!
— Мы, наверное, не вовремя, — послышался еще один робкий мужской голос.
Андрей с сожалением отпустил Марину. Рядом с Колькой стоял Степик.
— О, вы помирились! — радостно улыбнулся он.
Марина, раскрасневшаяся, с трудом сдерживала злость, ее большие карие глаза кричали: «Это что сейчас было?! Мы так не договаривались!» Но в слух она спокойно шепнула:
— Что значит — помирились?
— Ну, это… мы с Коляном ссорились, а теперь вот помирились, друг все-таки, — выкрутился Андрей.
— Проходите, мальчики, — с видом радушной хозяйки улыбнулась Марина, — уха поспела. Руки в колонке можно помыть, на яблоне полотенце висит.
— Как в лучших домах Европы, — пошутил Колька, выставляя на стол большую баклажку пива.
— А я в магазине Колю встретил, — смущенно оправдывался перед Мариной Степан, — сразу узнал, мы когда-то у Андрея выпи… сидели. А Коля вот с собой пригласил.
— Это хорошо, — подбодрила его улыбкой Марина, — уху попробуете. Андрей сам щуку сегодня утром поймал, — и в голосе было столько гордости, словно ее сосед взошел на Эверест.
Андрюха сиял, как начищенный пятак.
Уха довольно быстро закончилась, вскоре подоспели и сосиски. Сытый Колька развалился на раскладушке, Степа скромно ютился на табуретке, Марину «на правах парня» Андрей усадил рядом с собой в гамак, и пока приятели вспоминали былые приключения и травили байки, пользуясь ситуацией, обнимал ее за талию, целовал в щеку и за ушко, ну не очень часто, редко так — примерно каждые три минуты. Девушка терпела, и в бок локтем пока не била. А Андрей специально сел к ней тем боком, который якобы ушиб.
— Ой, а представляете, мне сегодня дед такой прикол рассказал, — вспомнил Степка, — идет он, значит, утром с рыбалки…
— Да, что мы все о рыбалке — да о рыбалке, что нам больше и поговорить не о чем, — встрепенулся Андрей, выныривая из блаженной неги. — Марине может о рыбалке и не интересно.
— Почему же, — улыбкой сотрудника спецслужб одарила его фея, — очень даже интересно. И что там ваш дедушка, Степан?
— Ой, он говорит — иду с рыбалки, а навстречу какойто мужик выскакивает…