Любовь и полный пансион
Шрифт:
Вернее, у меня просто не было слов, чтобы выразить охватившее меня чувство.
– Но Юна быстро выздоровела, потому что к ней пришли котики, – сообщил Патрик. – Говорю вам, мисс Робин, так оно и было! Они сами залезли в окно нашей с сестрой комнаты и улеглись прямиком к ней в кровать, когда Юне было совсем плохо. Вернее, ей было настолько плохо, что я не стал их прогонять. Решил, что они ее хоть немного обрадуют. А на утро жар спал и болезнь ушла, и я понял, что мои котики ее вылечили. – Затем сам себя поправил: – Не болезнь вылечили, а Юну!
– Невероятно! –
Решила, что, скорее всего, девочка была не так сильно и больна. Наверное, поэтому Мона не стала вызывать ей доктора – зря я на нее грешила – и не отвела девочку в госпиталь, до которого от дома три шага. Или же, наоборот, у Юны как раз был переломный момент в болезни, и она выздоровела сама по себе, а эти самые котики…
Гм, тут еще надо разобраться, что это за звери такие!
– Мальчика зовут Зорган, а его подругу – Ирви, – тут же добавил Патрик, а затем, раньше, чем я поинтересовалась, почему он назвал именно так, заявил, что как только их выманит и убедит, что я не причиню им вреда, он сразу же меня позовет.
Как именно он будет их выманивать, Патрик рассказывать мне не сказал, и я, немного подумав – вернее, решив, что раз уж он давно их приручил, причем до такой степени, что неведомые звери захаживают к ним с Юной в гости, – дала свое согласие.
Затем открыла дверь своего дома, зашла внутрь и… обомлела.
Оказалось, Джаспер уже начал отрабатывать свой долг, и вестибюль «Охотничьего Уголка» мог похвастаться отсутствием голов и оскаленных пастей убитых животных. Правда, места, где они до этого крепились, выделялись на фоне остальных стен – повсюду виднелись светлые пятна и дыры от гвоздей, – но я решила, что шпаклевка и новая краска отлично скроют все дефекты.
Не успела я найти Джаспера, чтобы его похвалить, а также Мону и Нану, чтобы узнать, как у нас идут дела, а заодно поинтересоваться, доставили ли мои покупки, и еще попросить Юну разнести газеты тем, кто мог бы ими заинтересоваться, как…
Я увидела Лилли, которая о чем-то разговаривала с сестрой Флоренс. Девушка с монахиней как раз вышли из дверей Цветочного Салона, и стоило мне ее заметить, как мое сердце затопило теплой волной, а губы растянулись в улыбке.
Что уж тут скрывать – я была несказанно счастлива, что Лилли вернулась. Да и она тоже – поспешила ко мне навстречу и уже очень скоро очутилась в моих объятиях.
Разговаривали мы с Лилли в столовой, устроившись за небольшим накрытым белоснежной скатертью столиком – Мона расстаралась. Говорили в одиночестве – остальным нашлось, чем заняться.
Монахини были при деле, возились с больными. Мона разбирала покупки, тогда как Нана поставила перед нами два стакана с горячим шоколадом. Стоили обжаренные какао-бобы немерено, но няня внесла их в список необходимых покупок, заявив, что будет использовать только в самых крайних случаях.
Судя по всему, этот случай настал, потому что Лилли выглядела донельзя несчастной. И даже бисквитное печенье,
Лилли выдавила из себя слабую улыбку, затем положила в рот печенье и запила шоколадом.
– Вкусно, – сказала мне и Нане. – Никогда не ела ничего насколько вкусного!
– И сладкого, – добавила я.
Няня кивнула, довольная похвалой, после чего отправилась на кухню. Близилось время ужина, и, судя по запаху, нас ждали нежнейшие тефтели на пару в светлом бальнезейском соусе и несколько гарниров на выбор.
Но еда сейчас меня мало тревожила.
– Расскажи мне, что произошло, – попросила я Лилли. – Ты нашла своего отца?
– Нашла, – призналась она, – и даже с ним поговорила. Но для этого мне пришлось умолять начальника гарнизона, чтобы тот позволил нам повидаться. Потому что… – Лилли вздохнула. – Потому что папа сейчас сидит в тюрьме на территории воинской части.
– В тюрьме?! – ахнула я. – Погоди, но за что?! Что он такого натворил?!
– Ничего нового, – улыбнулась она слабо. – Очередная дуэль, давно и строго запрещенная нашим королем Густавом II. И опять же, из-за женщины.
– Лилли!..
– Судя по всему, папа соблазнил жену одного из… Уж и не знаю, кем был обманутый муж, но явно не последним человеком в Монрее. Тот обо всем узнал и вызвал папу на дуэль. Правда, перед этим обиженному мужу бы не мешало поинтересоваться, кем был мой отец, потому что папа не оставил ему ни единого шанса. Как-никак, бывший Золотой Меч Атрии.
– Погоди, твой отец убил того мужчину?!
– Судя по всему, до этого было недалеко. Вернее, тот человек сейчас от нас недалеко, – Лилли кивнула в сторону Королевского Госпиталя, – а папа сидит в тюрьме.
– Мне очень жаль! – отозвалась я, не понимая, какую из сторон мне жалеть в этом случае.
– Ну хоть на это у отца ума хватило, – пожала Лилли плечами. – На то, чтобы не убить. Зато на все остальное, как оказалось, ума у папы нет. Как мама умерла, так он и покатился… гм… по наклонной дорожке. Когда я приехала в гарнизон, оказалось, что за свою квартиру папа давно уже не платил, и его оттуда выселили. Он проживал в доме, который снимала для него любовница. Брал у нее деньги, но сразу же спускал их в карты. Сказал мне, что в тюрьме его прокормят, а потом, когда он выйдет, то раздобудет для меня нужную сумму на жилье. Но пока что… – Лилли развела руками.
– Пока что денег у него нет, – констатировала я.
– Ему осталось отсидеть еще четыре месяца, потому что нашлись друзья на самых верхах. Похоже, те самые, с кем он играл в карты. Им удалось смягчить приговор, но раньше ему все равно не выйти. Поэтому…
– Поэтому ты останешься в моем доме, – произнесла я твердо.
– Спасибо, Робин! – с чувством отозвалась Лилли. – Но ты не думай, с завтрашнего дня я начну подыскивать себе работу. Попробую устроиться в госпитале или же сестры из Ордена помогут мне найти должность сиделки. Я умею обращаться с больными и пожилыми людьми, так что обязательно стану платить тебе за комнату и еду.