Любовь и прочие "радости"
Шрифт:
Вот, значит, как? Стало тошно. Так тошно, что невозможно было вдохнуть, не захлебнувшись скопившейся во рту желчью. К счастью, Ирина засобиралась домой. Погладила Тихона по плечу, пробормотала что-то приличествующее случаю и отбыла, забрав с собой едва живую от слез Катюшу.
— Мам, мы тоже пойдем, — пробормотал притихший Пашка.
— Тиш… Тебе бы тоже отдохнуть, слышишь? Пойдем домой, а? — Ольга действительно валилась с ног от усталости. Вообще не понимала, как домой дойдет без помощи. Может, на кого-то поздняя беременность и оказывает омолаживающий эффект, но самой Ольге казалось, что она постарела сразу лет так на сто.
Тихон упрямо качнул
— Я здесь останусь.
— Зачем? — моргнула Ольга. Она правда не понимала. С покойником наедине. Наедине с болью.
— Так надо!
— Кому?
— Оля, не спорь! Хорошо? Я здесь останусь.
— Как знаешь, — устало вздохнула Ольга и поплелась к двери.
Глава 25
Ольга уже и не надеялась, что Тихон успеет, когда он, чуть прихрамывая, вошел в широко распахнутые двери актового зала. Трость, с которой ему полагалось ходить, Гдальский по традиции проигнорировал. А вот приличествующий случаю костюм все же надел. Красивый, цвета маренго. Очевидно, из старых запасов. От Бриони или каких-нибудь лондонских мастеров, шьющих такие вещи по индивидуальным лекалам. Впрочем, не сказать, что костюм сидел на Тихоне идеально. За последнее время тот здорово осунулся и похудел. Хотя обычно у людей с переломами нижних конечностей все происходило с точностью до наоборот.
Сердце в который раз сжалось. Ольга уже даже привыкла к его болезненным сокращениям. И это было не то, чтобы нормально. С этим нужно было что-то решать… Точно так же, как и с вошедшим в школьный актовый зал мужчиной. Ольга поежилась, хотя в переполненном помещении было нечем дышать. Распахнутые настежь окна не слишком спасали ситуацию.
Тихон оглядел зал, выискивая в пестрой нарядной толпе своих. Ольга вскинула руку и помахала. Не сразу, но Гдальский её увидел. Закусив губу, она наблюдала за тем, как её мужчина пробирается между рядов. Он старался не слишком потревожить уже сидящую на своих местах публику, но с его габаритами это было довольно проблематично. Ольга вымучено улыбнулась. Убрала букет и сумочку с кресла, которое заняла для Тихона, освобождая ему местечко.
— Не сильно опоздал?
— Нет. Только-только начали.
Гдальский кивнул, взмахом руки поприветствовал сидящих по левую руку ребят, и сосредоточил внимание на происходящем на сцене. Ольга последовала его примеру, но ни черта так и не увидела. Ее мысли уплывали далеко, и перед глазами прокручивались совсем другие картинки.
О том, что «Этажам» все же одобрили кредит, Тихон узнал спустя несколько дней после похорон. Все это время Ольга не знала, что ей и думать — Гдальский постоянно где-то пропадал, что-то решал, с кем-то созванивался, а ночевать уходил в старую квартиру отца. Тихон закрылся, ушел в себя, в работу… Они вообще практически не пересекались, словно их жизни протекали по двум параллельным друг другу векторам. Вроде бы рядом, но… так далеко!
Ольга не понимала, что происходит. И не знала, как вернуть то, что между ними было когда-то… Тихон отдалялся с каждым днем все сильней. Его депрессия с остервененьем кромсала тонкие протянувшиеся между ними ниточки, и Ольга боялась, что она обрубит их все. Может быть, чертов кредит для «Этажей» и стал тем самым последним ударом? Ольга не знала. Тихон рвал и метал. Ей пришлось выдержать целый бой, чтобы отстоять свою позицию. И вроде бы Гдальский смирился. Даже поставил свои подписи там, где надо. Но чертов кредит еще больше отдалил их друг от друга. Господи, да о чем говорить,
На руку легла ладонь. Ольга обернулась. Петька сжал ее пальцы и вопросительно вскинул бровь.
— Что, Петь?
— Тебя на сцену зовут. Вручать грамоту…
Ольга вскочила. Натянуто улыбаясь другим родителям, прошла между рядов и дальше, через проход к сцене, где ей и правда вручили благодарственную грамоту за воспитание сыновей. Она, конечно же, прослезилась. Это было так трогательно. И мальчишки, которые вскочили со своих мест, поддерживая мать оглушительными аплодисментами, и вообще… все происходящее. Подумать только! Им восемнадцать скоро… Как же чудовищно быстро пронеслось это время. Только-только пешком под стол ходили, и вот какие орлы. Гордость… И к черту бессонные ночи. Её мальчишки стоили каждой секунды!
Её мальчишки стоили каждой секунды!
И вот тогда, стоя в крепких объятьях своих сыновей, Ольга окончательно успокоилось и поняла, что хватит. Хватит рвать душу. Справится, сможет… Если понадобится, и сама! Никакой трагедии не случится, если она родит.
Торжественная часть закончилась довольно быстро. Толпа выпускников и родителей перекочевала в ресторан, где началось основное веселье. И хоть Ольга порядком устала, она все равно наслаждалась каждой минутой. Наконец можно было расслабиться, зная, что её мальчики с успехом окончили школу и поступили. Каждый туда, куда и хотел. А вот Тихона, кажется, даже успехи дочки не слишком радовали. Он сидел невеселый и перекатывал в руках бокал с коньяком. И так несколько часов кряду, пока Ольга, не выдержав, не предложила ему уехать. Гдальский принял ее предложение, кажется, с облегчением. Он проводил Ольгу до самой квартиры. Клюнул ее в щеку и опять пошел ночевать в квартиру отца. Ольга зажмурилась. Нет, плакать она не будет…
А утром, как в детстве, к ней под одеяло забрался Ник.
— Что-то ты рано… — не размыкая глаз, улыбнулась Ольга сыну. — Вы в котором часу явились?
— В седьмом…
— А сейчас?
— Девять. Но мне как-то не спится. Разговор есть.
— Залетели-таки? — открыла один глаз Ольга.
— Вот еще. Наше поколение знает, что к чему. Не то, что вы — старики. Всему вас учить надо, — издевался сынок, шевеля бровями.
Ольга закатила глаза и треснула сына по темечку.
— Распоясались…
— Ага! — обрадовался Ник. — Слушай, мам, мы тут с Катей квартиру подыскиваем… У тебя случайно нет знакомых, которые бы сдавали?
— Квартиру ищете, значит?
— Угу, — буркнул парень. — Я же говорил, ма…
— Думала, что передумаете.
— Не передумали.
— Вот и хорошо. А с квартирой что-нибудь решим, да. Я только с Тихоном поговорю.
— А он здесь каким боком? — насупился Ник. Сыновья не могли не замечать, что между матерью и Гдальским не все гладко, а потому были настроены по отношению к нему не слишком дружелюбно.
— Ник, он Катин папа. Может, тоже что-то подскажет. Не бурчи…
Зря… Ой, зря она потом предложила Тихону выделить детям свою студию или квартиру отца.
— Нет, — отрезал он, стискивая ручищи на столовых приборах.
— Почему? — удивилась Ольга. — Они же будут пустовать. А Ник будет и за коммунальные платить, и…
— Нет! Это не обсуждается.
— Ладно, как хочешь… Мы найдем квартиру неподалеку. Сейчас это не проблема.
— Вот как поженятся — так и ищи…
— Сказал тот, кто жениться, похоже, не собирается, — вошел в кухню Ник и, как ни в чем не бывало, открыл холодильник.