Любовь и ревность. Хроники
Шрифт:
– А я тебе что говорила? – там же, за шкафом, нашлась и Катя, – Ходит за мной, как телок…
Серега Соломин, по кличке Серый (а оказывается еще и Сирый), семнадцати с половиной лет, студент строительного техникума и вожак дворовых подростков. Он не отличался особой силой или умением махать кулаками. Был он нагловат, напорист, жесток с теми, кто послабее, и очень учтив со старшими парнями. Поскольку все его сверстники либо «ушли во взрослую жизнь», или вращались в более взрослых компаниях, Сергей «остался» верховодить подростками. Свой авторитет он поддерживал
– Да я просто тебя искал, Замок тебе велел какие-то посылки ему прислать…, – он намеренно начал с клички поселкового авторитета, чтобы придать важность своему визиту.
– Да, пошел он! – небрежно отмахнулся Серый, но тут же уточнил, – А ты где Замка-то встретил, в поселок, что ли таскался?
– Жареного с пацанами на рынке видел, днем…, – он хотел еще и про отобранные у него деньги сказать, но вспомнив про Катю, решил жалобу отложить на потом.
– Наглеют… А чего сюда приперся? Потом нельзя было сказать?
– Я ж не знаю ваших дел, вдруг срочно. – Миша решил немного польстить Серому, намекая на его «дела» с криминальными авторитетами. Лесть упала на благодатную почву. Парень важно хмыкнул, достал сигарету и, усевшись на грязный подоконник, закурил. В свете огонька зажигалки он увидел Масяню, мнущегося посреди колясочной, и Катю, терпеливо ждущую, когда этот самый Масяня уберется. Вспомнив разговор, который состоялся у них с Катей накануне прихода подростка, Серега несколько мгновений пристально рассматривал Масяню. Потом, приняв какое-то решение, подошел к пареньку вплотную. Был он примерно на полголовы выше Миши, поэтому слегка наклонил голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза.
– Ладно, если пришел, оставайся! – Масяня втянул голову в плечи и сморщился от табачного дыма, выдохнутого ему прямо в лицо.
– Эмм…, – хотела возразить Катя, но Серый махнул ей рукой и, кажется, она увидела этот жест.
– У нас с Катей, сам видишь, здесь свидание, а ты у нас побудешь подсвечником, для создания романтической обстановки. Зажигалка есть?
– Есть, – выдавил из себя Миша. Присутствовать на свидании Кати с кем-либо ему, определенно, не хотелось. Тем более, с Серым.
– Доставай и зажигай. На, мою еще возьми. И держи их зажженными, пока я не велю потушить. Понял?! Потухнут раньше моей команды – получишь в табло.
Миша послушно зажег зажигалки и выставил их перед собой в согнутых руках. Вид у него был глупый и жалкий. Серый подошел к Кате и на ее немой вопрос в глазах горячо зашептал на ухо:
– Сейчас мы с тобой любовь будем изображать для этого недоумка, при свечах, – он довольно хмыкнул, гордясь своей находчивости, – Он же меня как огня боится, значит, и от тебя отстанет. А нет, так я ему еще и по чану настучу!.
– А любовь, это не слишком? – Кате не очень нравилась эта идея, но она сегодня сама подошла к Сергею с просьбой отвадить Масяню. Его обожание, которое этот слюнтяй не умел скрывать, очень тяготило ее. Неприятны были и подначки компании. Она как-то пыталась объяснить все это самому Масяне, но, похоже, он ее даже не слышал. Глядел на нее с обожанием и улыбался, как даун.
– Ну, давай будем целоваться. Только взасос, по-взрослому, – горячим шепотом предложил Серый. Это «по-взрослому» рассмешило Катю, но целоваться с Серым, даже ради дела не очень хотелось.
– А как это, «изображать»?
– Ну, пообнимаемся, повозимся, поохаем для убедительности…
– Ладно, только ты не увлекайся больно-то, – предупредила Катя.
– Все будет пучком, Катюха! – Выдохнул Сергей ей в ухо, и облапил, прижимая к стене. Всякие производные от своего имени Катя терпеть не могла: Катюша, Катюха, Катенька и т.п. Единственное допущение – Катенок, и то в устах одного единственного человека. Обреченно вздохнув, Катя приготовилась пережить несколько неприятных минут близости, пусть и фиктивной, с этим наглецом и задавакой Серым. Иного средства остудить страсть Масяни она не видела.
– Давай, Катюшенька, оголяйся, я весь уже горю! – Громко, страстным голосом прогнусавил Серый и, действительно, начал стаскивать с Кати колготки.
– Э, Серега, полегче! Ты чего творишь? – Зашептала Катя, пытаясь удержать руки парня.
– Спокойно, Катя, он же все видит, хочешь, чтобы он оборжался над нами?
Проколоться со спектаклем не хотелось, но чувствовать на себе блудливые руки Сергея было неприятно. В следующее мгновение прошуршала молния джинсов и Сергей неуклюже, одной рукой распустил пряжку ремня (другой он крепко держал Катю, грудью навалившись ей на плечи). Джинсы, под весом тяжелого ремня, сползли с плоских ягодиц, застряв где-то в районе колен.
– Пусть полюбуется на мою голую задницу! – прокомментировал Серый хихикающим шепотом.
– Сергей, не переигрывай…, – Катя старалась руками создать между ними хоть какую-нибудь дистанцию, но парень вошел в раж и все плотнее прижимался к девушке. Что-то твердое и мокрое терлось в районе ее паха, и Катя начала потихоньку паниковать. Неожиданно Сергей ослабил напор и повернул голову к Масяне:
– А чего у нас одна свечка потухла? Масяня, ты что, засмотрелся на мою задницу? Извращенец!
Масяня зачирикал колесиком зажигалки, и Катя чуть перевела дух. Похоже, что Сергей не забывал, для кого весь этот спектакль. В следующее мгновение она поплатилась за секундную расслабленность. Сергей подхватил ее одной рукой под бедро и слегка оторвал от пола. Другой рукой зажал рот и навалился, прижав к стене. Лишенная опоры Катя, изо всех сил пыталась оттолкнуть парня руками. Но силы были явно не равны, она лишь мычала, вздрагивая в такт торопливым движениям Серого. В какое-то мгновение его рука скользнула по обильной слюне на ее губах, и она сумела захватить зубами руку у самого мизинца. Отчаянно куснула. Парень дернулся, ее нога нашла, наконец, опору и Катя изо всех сил толкнула Сергея руками.