Любовь и ревность. Хроники
Шрифт:
Прижимая к груди свёрток с пирогами, Лиза вошла в здание ДК. Две методистки, словно консьержки, провожали взглядом входящих и выходящих. Одна из них метнулась к другой и принялась что-то нашёптывать ей на ушко. «Во, дают! И сквозняки нипочём», – удивилась Лиза. «Девчонки, я вам дверь закрою, самим-то недосуг, поди», – ухватилась Лиза за медную ручку. Она мигом взлетела на второй этаж по широкой лестнице, пересекла фойе и оказалась в коротком полутёмном коридорчике. Больно ударившись локтем обо что-то невидимое, Лиза громко чертыхнулась, и тут же коридор осветился жёлтым светом. На стремянке, под самым потолком, торчал вчерашний молодой человек и с улыбкой смотрел на неё.
– Елизавета Васильевна?
– Давайте-давайте, – потирала локоть Лиза, – можно просто, Лиза. Художник.
– Вот получил задание – разобраться с освещением в ваших апартаментах.
– Спасибо. Скажете тоже – «апартаментах», – фыркнула Лиза. – А прежняя художница, что, кротихой была?
– Ну почему? Очень даже милая бабуся. Очки, правда, с толстыми линзами носила.
– А что же ей оставалось делать? Темно, лампы тусклые – на самой верхотуре, и розетки на честном слове держатся!
– Да не волнуйтесь вы так! Сейчас разберёмся.
Лиза открыла свой кабинет и посторонилась, пропуская электрика. Не прошло и часа, как лампочки были заменены, розетки исправлены, к тому же Лиза стала обладательницей старинной настольной лампы. Громоздкая чёрная лампа со всякими там штучками-дрючками вместо кнопок сразу ей понравилась. Пока Лиза готовила кофе, Алик по-хозяйски осматривал её каморку. «Тесновато тут у вас, и из окна дует», – ткнул он пальцем в заклеенную бумажной полоской трещину. Лиза пожала плечами. Она еле дождалась, пока уйдёт неожиданный помощник. Не то чтобы он был ей неприятен, нет, просто она боялась признаться, что этот визит привёл её в смятение. Хотелось побыть одной, «причесать» свои мысли. Хитрая Лиза сама себе всё объяснила коротко и ясно: дел у неё – выше крыши. Наконец он ушёл. И что же? Лиза сидела, устремив взор в окно. Там и смотреть-то было не на что, лишь крыши да небо. Крыши старые, небо серое. Только где-то внутри, под ложечкой, сладко щемило. Ну, всё, хватит! Работа, конечно, не волк, но пора и пьесу почитать. На серой картонке скоросшивателя затейливо кучерявились крупные фиолетовые буквы: «Сердце – не камень». Знамо дело, не камень. Непонятная возня за дверью отвлекла Лизу от чтения, и тут в комнату ввалились две методистки, и сразу же затрещали:
– Послушай, а он уже ушёл?
– Да кто – он?
– Алик.
– Вам видней, вы на входе дежурите.
– А что он у тебя делал?
– Лампочки менял. А почему такой интерес?
– Ну, теперь она тебя съест!
– Да в чём дело-то? Кто кого съест?
– КП! Тебя съест, сожрёт и не поморщится.
– А КП – это что? Контрольный пункт? Девки, перестаньте говорить загадками!
– КП – это Клавдия Павловна, ты что, не знала? Её все так зовут. Да она же неровно дышит к Алику, все это знают.
– Как это? Она же старая, ей небось уж лет сорок!
– Если не пятьдесят. И Эльку она съела только за то, что та с Аликом обедать в кафе ходила. Эльке даже уволиться пришлось, так КП достала.
– Ну да, ещё за то, что он с Восьмым марта Эльку первой поздравил.
– Вот что, девочки, меня ваши новости абсолютно не волнуют. Давайте двигайте отсюда в свой методический кабинет, несите культуру в массы.
– Да как же, Лиза,…
– До свидания, говорю. Дел по горло.
Вот сороки! Лиза машинально продолжала читать, но в голове ничего не задерживалось.
Она достала альбом, гуашь и принялась за эскизы. Перевела кучу бумаги, а довольна осталась только набросками к первому акту. Но, как говорится, недолго музыка играла – в дверь опять заскреблись. На пороге возникла хореограф Любочка: «Слушай, Лиза, красота какая! Да будет свет! Здесь так темно всегда, ходить страшно. А я думаю, дай к Лизе
– Да что вы все, сговорились, что ли? Человек просто свою работу делает. Подумаешь, лампочки вкрутил! Откуда такой нарисовался, вообще?
– Ты что, Лиза, он же первый парень на деревне. Студент, на третьем курсе Политехнического. Перевёлся на заочное, чтобы матушке помогать. Водку не пьёт почти, образование получает – жутко положительный! Нарисовался. Он уж год здесь работает, вот из отпуска вернулся.
– Не пьёт, не курит и с девочками не гуляет.
– Так я чего пришла-то: Танька с почты говорит, девушка у него есть. Далеко где-то.
На переговорный часто приходит, звонит куда-то, то ли в Сибирь, то ли на Урал.
– Вольному – воля, Любочка. Пускай звонит. Я-то здесь причём?
– Так, говорят, Лиза, что он тебя вчера провожал. Подожди, не перебивай! А ты знаешь, что КП на него глаз положила? Учти, она тебе не даст житья. Съест с потрохами! Не ты первая, не ты – последняя.
– Наслышана уже. Бред собачий! За что же меня съедать, за две лампочки? Всё, Любочка, хорош впереди паровоза бежать! Спасибо тебе за информацию. У тебя, когда занятия начинаются?
– Да начались уже. Я им по двадцать батман тандю и батман плие задала.
– Так что же ты здесь-то торчишь? Кому они эти батманы показывают, дружка дружке? Гляди, потом не переучишь! – Лиза подтолкнула Любочку в субтильную спинку:
– Пока, пока!
Фу, ну, началось! Видать, сплетни – главное развлечение в жизни местного народонаселения.
Вот ведь какая вещь: Лиза не считала себя ущербной, и то, что до сих пор не имела возлюбленного, расценивала как некую данность. Ну, не случилось – и ладно! Ну, не будет у неё мужа, детей, зато, сколько времени останется для творчества. Она никому не завидовала, не расстраивалась и вообще не брала в голову все эти глупости. Ей невдомёк было, что природа ещё не пробудила её для серьёзных отношений. Она была молода, привлекательна и содержательна. Да-да, содержательна – это было любимое словечко её мамы. Содержательна – значит, не пустышка, значит, неглупа, начитанна и с царём в голове. Весёлая и обаятельная Лиза всегда привлекала к себе внимание молодых людей, но поскольку её чувственность дремала, находясь в зачаточном состоянии, все симпатии она легко превращала в дружбу. Ей удавалось быть спокойной и доброжелательной со всеми – и с первыми красавцами и умниками, и с тайно страдающими недотёпами. Нет, случались, конечно, и поцелуи: Лиза далека была от сентенций типа «нет – поцелуям без любви». Случались и тайные влюблённости, но именно тайные. Она подозревала в себе сильные страсти, и если бы симпатии были взаимными и явными, то неизвестно ещё, как бы всё обернулось. Но гордячка Лиза, тщательно скрывала свои чувства. И вот теперь молодой электрик всколыхнул сонное болотце её души. Она рассердилась, отгоняя от себя мысли об Алике, но продолжала перебирать эпизоды, связанные с ним, вспоминала его фразы, жесты. Лиза решила поработать подольше, чтобы выбросить из головы всё лишнее, но она оказалась плохой хозяйкой своим мыслям.
Настроение болталось где-то у нулевой отметки. Противные девчонки своими глупыми сплетнями вывели её из равновесия. Несколько дней Лизе удавалось избегать Алика, она запиралась на ключ и затаивалась, услышав шаги в коридоре. Но ведь не будешь же прятаться вечно, да и как определить по звуку шагов, к тебе идут, или, пардон, в туалет, находящийся по соседству. Спасала работа. Несколько дней упорного труда вылились во внушительную стопку эскизов, но Лиза не находила в себе решимости показать всё это Клавдии Павловне. Что-то удерживало её от этого шага. Буря разразилась в самое неподходящее время, вернее, в неподходящем месте.