Любовь и риск
Шрифт:
– Отвечай на мой вопрос, Конрой.
– Полагаю, ты не поверишь мне, если я скажу, что принес сюда свежие полотенца.
– Думаю, что нет, – резко ответила за Мэтта Лили.
Конрой посмотрел на нее и пожал плечами:
– Мне нужны туфли Роуз.
Мэтт испытующе смотрел на старика, стараясь понять по выражению его лица, как много он знает.
– Зачем?
– А вы еще не догадались? Возможно, вы действительно такие тупые, какими кажетесь.
Лили едва не задохнулась от возмущения, но Мэтт предостерегающе поднял руку и сказал:
– Он просто пытается вывести меня из терпения.
Мэтт
– Да, мы догадались, – твердо произнес Мэтт.
Конрой заметно занервничал и, помолчав немного, наконец спросил:
– Где туфли?
– В надежном месте, – заявил Мэтт.
Конрой скользнул взглядом по бумагам и фотографиям, разбросанным на столе, затем взял одну фотографию Джоуи и Роуз. В этот момент на его лице появилось выражение печали, но уже в следующую секунду глаза вспыхнули злобой.
– Эти письма личного характера, – сказал он, взяв в руки одно из них. – Джоуи писал их Роуз, и вы не имеете права читать их.
– Джоуи утратил свое право на неприкосновенность переписки, когда стал убивать людей, – резким тоном ответил Мэтт.
– Теперь тебе легко судить. – Конрой изо всех сил пытался сдержать себя. Его взгляд вдруг остановился на Лили. – Мы не были такими уж плохими, – сказал он, обращаясь к ней. – Мы просто жили в тяжелое время. Вы не знаете, что такое сидеть в тюрьме, будучи ребенком, и проводить все свое время с киллерами… чему они учили нас, мальчишек, и что они делали с нами. Вы даже представить себе не можете, что это такое.
Когда у тебя ничего нет, – продолжал старик, повернувшись к Мэтту, – и ты видишь людей, которые имеют все, то тебе начинает казаться, что ты можешь получить все, что захочешь. Ты говоришь себе, что тоже заслужил это, просто жизнь повернулась к тебе плохой стороной. Поэтому ты начинаешь действовать в надежде, что увидишь хорошую сторону жизни. Джоуи не был таким уж плохим. – В голосе Конроя чувствовалось возбуждение. – Просто у него не было шансов.
При этих словах старика злость охватила Мэтта.
– Я точно знаю, что такое быть рожденным в нищете, – возбужденно сверкая глазами, проговорил он. – Мой отец был пьяницей и неудачником. Он бил своих жену и детей до тех пор, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы ответить ему. В трущобах, где я вырос, дети выживали только в том случае, если умели защитить себя, и поэтому всегда носили с собой ножи и оружие.
Мэтт слышал, как тихо ахнула Лили.
Но было уже поздно захлопывать дверь, которую он сам приоткрыл.
– Мне было семнадцать, когда я получил пулю, пытаясь украсть машину. Лежа на больничной койке и пребывая между жизнью и смертью, я имел достаточно времени для того, чтобы хорошо подумать. Когда я вышел из больницы, инспектор по делам несовершеннолетних помог мне найти работу. Через несколько лет я пошел в армию. По окончании службы я учел все плохое, совершенное мной, и сделал из этого выводы.
Мэтт взглянул на онемевшую от потрясения Лили и снова перевел взгляд на Конроя.
– Я начал с нуля, – продолжал он так же возбужденно. – И никому не было дела до того, убьют ли меня или я закончу свои дни в тюрьме. Никто не отвечал за мою жизнь, и никто не был виноват в моих ошибках, кроме меня самого. Я вылез
– Вылез, говоришь? – Конрой презрительно усмехнулся. – Посмотри на себя: ты носишь оружие и тем самым нарушаешь закон, вынашиваешь планы найти тех людей, которые стреляли в твоих парней… и спроси себя, зарабатывающего деньги оружием, чем ты лучше тех, кто сидит в тюрьме без гроша в кармане. Если кто-нибудь попытается обидеть твою девочку, разве ты не убьешь его? Если ты, глядя мне в глаза, скажешь, что «нет», я поверю, что ты стал лучше, чем я, но ты не посмеешь сказать этого. Я это вижу. Поэтому не говори мне, что ты из чего-то вылез.
Мэтт смотрел на старика, чувствуя, как жар ненависти превращается в холодное презрение.
– Я не такой, как ты, Конрой, как бы ты ни пытался подтасовать факты. Попытайся рассказать семьям тех людей, которых ты с Джоуи убил, что не считаешь себя плохим, и послушай, что они тебе ответят.
После этих слов Конрой вдруг как-то сник.
– Да, – тихо проговорил он. – Ты прав. Джоуи не был хорошим человеком.
Его слова были полны грусти, но что-то в его ответе не нравилось Мэтту, но что именно он не успел понять – Лили схватила его за руку и твердо, с решительностью в голосе, которую ему не приходилось слышать раньше, произнесла:
– Я хочу поговорить с тобой.
Мэтту не надо быть мистером Чувствительность, чтобы почувствовать, что она расстроена.
– Оставайся здесь, – приказал он Конрою. – Я еще не закончил. – И проследовал за Лили в спальню.
Как только дверь за ними закрылась, она набросилась на Мэтта.
– Что с тобой, черт возьми?! – прокричала она, срывая с себя рюкзак и бросая его на пол. – Ты относишься к нему как…
– Не защищай его, Лили, – резко оборвал ее Мэтт. – Он хороший притворщик и лжец и будет таким всегда.
– Как ты можешь быть так уверен в этом?
– Потому что такие люди, как Конрой, никогда не меняются.
Лили посмотрела на Мэтта долгим изучающим взглядом:
– Надеюсь, что это неправда.
Мэтт весь напрягся и тихо спросил:
– Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – резко ответила Лили.
Мэтт буквально онемел от злости. Внезапно его охватил холодный страх.
– Единственной причиной, почему ты так злишься на Уиллиса, является то, что ты боишься, что гораздо больше похож на него, чем можешь предположить. И не отрицай этого.
– Ничего в этом старике не пугает меня, – огрызнулся он и внезапно добавил с мрачным видом: – Вот так-то ты веришь в меня.
– Ничего подобного. – Лили глубоко вздохнула. – После того, что мы вместе пережили за последние дни, я не заслуживаю, чтобы меня отталкивали. – Лили гневно блеснула глазами. – Ты стыдишься своего прошлого.
– Да, черт возьми! – выкрикнул в раздражении Мэтт.
– Почему? Ты сделал все, чтобы изменить свою прошлую жизнь, и это заслуживает уважения. Но ты не хочешь поверить в это, не так ли? – Лили придвинулась к Мэтту. – Позволь мне сказать еще кое-что, Мэтт Хокинс: для меня было предпочтительнее рискнуть влюбиться в тебя и, возможно, потерпеть поражение, чем расстаться с тобой, не попытавшись этого сделать.